Родная страна

Взорвавшийся автомобиль — его называли Октотанком — начинал свою жизнь мощным траншейным экскаватором и в нынешней инкарнации сохранил огромные шасси и гусеницы. Команда механиков, сделавшая своей базой заброшенный склад в Сан-Бернардино, сняла с машины все остальное и аккуратно водрузила сверху карнавальную повозку в виде осьминога. Вы наверняка видели такие повозки, в разных местах их называют то Пауком, то Шварцкопфовым монстром, то Полипом. К основе приделываются шесть или больше суставчатых щупалец, на концах которых устраиваются вагончики для седоков — иногда просто кресла с защитным брусом, иногда полноценные закрытые конструкции.

Разработчики здешнего мутант-мобиля пошли еще дальше: установили на крыше каждого вагончика огнеметы и подключили их к контроллерам «Ардуино», под управлением которых пламя вырывалось хитроумными очередями. Горючее для всех огнеметов поступало из одной и той же огромной цистерны, установленной на боку Октотанка, но на каждом из них особый механизм добавлял в топливо соли разных металлов, и эти примеси при сгорании окрашивали пламя в различные яркие цвета. Когда Октотанк двигался, вагончики раскачивались и выстреливали в ночное небо столбами разноцветного огня, сплетавшимися в хитроумные мандалы. Зрелище было грандиозное.

Но потом конструкция взорвалась.

К счастью, топливная канистра уже наполовину опустела, иначе взрыв наделал бы куда больших бед. Не только сшиб с ног меня (и сотню других бедолаг), но и спалил бы весь лагерь дотла.

Каким-то чудом никого не испепелило, хотя пара десятков человек получили серьезные ожоги и были отправлены самолетом в Рино. Создатели Октотанка были люди основательные, вдумчивые, они снабдили свое творение тройной системой безопасности и в качестве последней защитной меры сделали стенку цистерны по наружному нижнему ободу очень тонкой, чтобы в случае взрыва вся энергия пошла в землю, а не на водителя или седоков. Взрывная волна опрокинула могучую машину, проволокла по земле, сломала два щупальца, но пассажиры были пристегнуты ремнями безопасности и отделались царапинами да парой переломов.

По сравнению с другими ранеными, толпившимися в медицинском лагере и вокруг него, я пострадал не так уж сильно. Сломал нос, рассадил лоб, сильно прокусил губу — пришлось наложить три шва. Растянул колено, а голова болела так, словно внутри работал отбойный молоток.

Мы с Энджи сидели возле медицинской палатки, прислонившись спинами к чьему-то дому на колесах. Дама в ковбойской шляпе из розового меха и блестящем корсете, оказавшаяся медсестрой, велела мне не уходить далеко — мол, надо проследить, не появятся ли симптомы сотрясения мозга. Мне не сиделось на месте, но Энджи прикрикнула на меня, обозвала болваном и велела не спорить.

Мы не сразу смогли разобраться, что же произошло. В момент взрыва мы смотрели в другую сторону от Октотанка. Невысокая Энджи, пытаясь меня догнать, затерялась в гуще рослых фигур. Отчасти поэтому она и не пострадала — когда грохнул взрыв, ее швырнуло в самую середину людской массы. Выбравшись наружу и убедившись, что тем, кто очутился внизу, оказывается помощь, она побежала искать меня. А я бегал во тьме, высматривая Машу, Зеба и тех громил.

Поэтому мы услышали всю историю лишь в лазарете, из вторых и третьих рук. Высказывались самые безумные теории, и каждый спешил возложить вину на Департамент машин-мутантов, который сертифицировал все арт-мобили на плайе. Но механики и пиротехники, работавшие в нем, были лучшими из лучших. Неужели они могли упустить какой-либо серьезный изъян в конструкции Октотанка?

Вряд ли.

Глава 4

Я уговорил Энджи отпустить меня за водой к большому больничному кулеру — мол, а то всю задницу отсидел. А заодно, пользуясь случаем, окинул взглядом пострадавших. Картина была ужасающая, и, по-моему, я знал, кого винить.

Вернувшись к Энджи, я протянул ей бутылку с водой, подождал, пока она отопьет, и сказал:

— Энджи, если ты услышишь от меня несусветную чушь, то не станешь отмахиваться?

Она выпучила глаза:

— Маркус Яллоу, я постоянно слышу от тебя несусветную чушь с первого дня знакомства. Я хоть раз отмахнулась?

И верно.

— Прости. — Я придвинулся ближе. — Вспомни, как сжигали храм. Прямо перед нами прошла женщина с видеокамерой. Помнишь ее?

Она пожала плечами:

— Не очень. А что?

Я сглотнул. То, что вертелось в голове, мне и самому казалось несусветной чушью, а уж если произнести вслух… И это только начало.

— Это была Кэрри Джонстон.

Энджи на миг растерялась, словно пыталась вспомнить, откуда ей знакомо это имя.

— Что? Та самая Кэрри Джонстон?

Я кивнул:

— Мне удалось хорошо ее рассмотреть. Я уверен. — Но уверенности в моем голосе не звучало. — Точно она.

— Она что, заделалась в тусовщицы? Вот уж не ожидала.

— Вряд ли она приехала сюда тусить. По-моему, ее цель — выкрасть Машу и Зеба.

— Гм… — протянула Энджи. — Маркус…

— Черт возьми, ты же сказала, что не станешь отмахиваться!

Она умолкла, приоткрыла рот, опять закрыла.

— Да. Прости. Продолжай.