Родня: Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев

Закрой глаза и сними обувь. Приглушенной краснотой солнце проникает сквозь веки, трава покалывает пальцы ног, под ступнями – пыль. Чувствуешь тепло, будто чья-то рука взяла тебя за плечо; откуда-то ты точно знаешь чья. Открой глаза – и увидишь свою мать под небом, одновременно солнечно-светлым и звездно-темным. Это место вне времени, где все люди находят друг друга. Слышны тихие шаги: подходит другая женщина – твоя бабушка, мама твоей мамы. Может, ты говорил с ней на прошлой неделе или двадцать лет назад или знаешь ее лишь по старым расплывчатым фотографиям. Бабушка берет за руку свою дочь и оборачивается: позади нее на бесконечной равнине, взявшись за руки и глядя в одном направлении, вереницей стоят женщины.

Сбившись со счету, ты понимаешь, что их здесь сотни и тысячи. Чем дальше, тем более чужими становятся лица, хотя порой мелькнет знакомый локон, походка, контур скул. Вереница уходит за горизонт, а твой взгляд поднимается вверх, где молочные брызги звезд перемешались за десятки тысяч лет. Затем ты ощущаешь, как по цепочке, образованной множеством рук, будто проходит ток: бесконечные циклы любви и потерь, полмиллиона лет бередивших души и кости, проникают в твою кровь, в самое сердце. Кружится голова, но мама сжимает руку, и лишь тогда, удивленно хлопая глазами, ты видишь это. Из одной материнской линии сплетается невероятное кружево (бессмертного) рода человеческого, превращаясь в едва различимое синеющее плато на границе времен. Они все здесь, эти другие. И всегда здесь были.

Все мы – воплощенное наследие женщин нашего рода. Глаза, схожие по строению с теми, что читают сейчас эти слова, впервые увидели свет более 500 млн лет назад. Пять проворных пальцев, листающих эти страницы, сжимали, хватали и скребли на протяжении 300 млн лет. Возможно, сейчас вы слушаете музыку или аудиозапись этой книги; гениальная трехкостная структура уха позволяла улавливать любовные вздохи и крики ужаса во времена, когда мы удирали от ископаемых ящеров. Мозг, обрабатывающий это предложение, вырос до своего нынешнего размера почти 500 000 лет назад – и им успели воспользоваться неандертальцы.

Нужно рассмотреть нас с ними в более глубоком биологическом и эволюционном контексте, чтоб осознать нашу общность. Это покажет и то, насколько ошибочными были преобладавшие в XIX в. представления о неандертальцах как о недостающем звене между нами и обезьянами. К тому времени о вымерших приматах уже было известно: в 1836 г. не кто иной, как Эдуард Ларте, обнаружил останки ископаемой обезьяны. Позднее – в том же году, в котором во время проведения взрывных работ в гроте Фельдхофер были извлечены кости неандертальца, – он обнаружил первую европейскую человекообразную обезьяну, получившую название дриопитек. Но вымершие люди? Это было шоком.

Рис. 1.Место неандертальца в подсемействе гоминин в контексте эволюции.

(Основано на материалах, любезно предоставленных Дж. Хоуксом, и на рис. 2 из Galway-Witham, J. et al. 2019. Aspects of human physical and behavioural evolution during the last 1 million years.

Journal of Quaternary Science, 34: 355–378.)