Родня: Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев

Эта история началась в конце лета 1856 г. Карьеры, в которых активно велась добыча мрамора и известняка, постепенно добрались до глубокого ущелья, расположенного в красивейшем месте к юго-западу от Дюссельдорфа. Ближе к вершине скалы находилась пещера, известная как грот Фельдхофер. Она была заполнена тяжелыми, плотными отложениями, для удаления которых требовалось проведение взрывных работ. Внимание одного из владельцев карьера привлекли крупные кости, извлеченные рабочими из грота. Будучи членом местного общества естественной истории, он предположил, что кости могут принадлежать вымершим животным и представлять научный интерес, поэтому решил не выбрасывать этот разношерстный набор, включающий – что особенно важно – черепную крышку. Место находки посетил Иоганн Карл Фульрот, основатель общества, определивший, что кости принадлежат человеку. Он отметил и то, что кости успели окаменеть, а значит, были очень древними[4].

Судя по всему, находка из Фельдхофера поразила воображение местной общественности, а после сообщений в прессе загадочными костями заинтересовались ученые, занимающие более высокие ступени в интеллектуальной иерархии. В начале 1857 г. гипсовый слепок черепной крышки выслали в Бонн анатому Герману Шафхаузену, который, к счастью, не исключал того, что кость может принадлежать человеку. Сами окаменелости в конце концов также были упакованы в деревянный ящик и в сопровождении Фульрота отправились в Бонн по железной дороге, построенной всего десять лет назад. Окинув кости опытным взглядом, Шафхаузен сразу отметил их массивность – особенно это касалось черепа. В то же время другие признаки, к примеру покатый лоб, напомнили ему об обезьянах. Учитывая их явно древний возраст и пещерное происхождение, он склонялся к тому, что это останки примитивного человека. Тем летом они с Фульротом представили свои находки на заседании Общества естественной истории провинций Рейнланд и Вестфалия. Всего через несколько лет после этого неофициального дебюта в обществе еще более счастливая случайность позволила спасенным костям первыми среди ископаемых человеческих останков обрести научное название – Homo neanderthalensis.

Сегодня слово «неандерталец» знакомо всем, меж тем его история полна необычайных совпадений. Долина Неандерталь (букв. «долина Неандера»), где изначально покоились кости, была названа в честь Йоахима Неандера, педагога, поэта и композитора, жившего во второй половине XVII в. Будучи кальвинистом, он, бывало, черпал религиозное вдохновение в природе, в том числе во время прогулок в глубокой долине реки Дюссель. Живописные пейзажи этого места – утесы, пещеры, скальные арки – так полюбились художникам и романтически настроенным путешественникам, что вокруг него выросла целая туристическая индустрия. Йоахим Неандер умер в 1680 г., но оставил достойное наследство – его знаменитые гимны даже были исполнены три столетия спустя во время празднования бриллиантового юбилея правления королевы Елизаветы II. К началу XIX в. в его честь назвали одно из ущелий – Неандерхёле, – а еще через несколько десятилетий сам Йоахим уже не узнал бы этих мест. В результате активной разработки карьеров узкие теснины исчезли, а образовавшаяся долина стала именоваться Неандерталь. Вот что удивительно: изначально семья Йоахима носила фамилию Нойман, но, следуя моде на классические имена, его дед изменил ее на греческий лад – Неандер. Оба слова – «Нойман» и «Неандер» – в буквальном переводе означают «новый человек». Разве можно было подобрать более подходящее название для места, где впервые обнаружили новый вид человека?

Даже если с точки зрения анатомии все было очевидным, все-таки требовалось доказательство того, что кости действительно очень древние. Фульрот и Шафхаузен вернулись в карьер и побеседовали с рабочими, которые подтвердили, что останки лежали на глубине около 0,5 м (2 фута) в ненарушенном слое глины. В гибридной библейско-геологической трактовке Фульрота это указывало на времена до Великого потопа, то есть на чрезвычайно древний возраст скелета. Это придало первооткрывателям уверенности, и они опубликовали резонансное заявление о том, что до Homo sapiens существовал некий впоследствии исчезнувший человеческий вид. Кстати, еще одно совпадение: в том же 1859 г. научное сообщество испытало подобное потрясение от теорий естественного отбора Дарвина и Уоллеса. Но по-настоящему оглушительный успех находку из Фельдхофера настиг лишь два года спустя, когда замечательный биолог Джордж Баск перевел с немецкого оригинальную статью.