Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев

Тем не менее рацион неандертальцев иногда все еще рассматривается как недостаточно продвинутый по сравнению с рационом Homo sapiens. При попытках объяснить причины их исчезновения то и дело высказываются мелочные придирки, что они якобы делали что-то в корне «неправильное», хотя объективные археологические данные указывают на то, что заявления о нашем превосходстве отчасти надуманны. Пусть не на всех памятниках или не в масштабе всего вида, но неандертальцы оказались гораздо ближе, чем считалось ранее, к «полноценному» рациону, который якобы обеспечил успех ранним Homo sapiens. Вместо того чтобы искать недостатки в диете неандертальцев, нужно задаться вопросом, почему ранние Homo sapiens пришли к более рискованной специализации. Возможно, им ничего не оставалось, кроме как питаться моллюсками и мясом мелких животных, если неандертальцы победили их в борьбе за пищу лучшего качества — крупных млекопитающих.

То, что не входило в рацион неандертальцев, может указывать и на другое. Растения или животных, которых с удовольствием поедают в одних сообществах охотников-собирателей, в других могут игнорировать или даже отвергать. Как и запах, вкус отпечатан на подкорке головного мозга гоминин, тесно связан с памятью и самовосприятием. Запах какой-то пищи вполне мог вызывать у неандертальцев воспоминания об определенном времени года или месте. Возможно, те, кто живет в Уэльсе, удивились бы (или даже брезгливо поморщились), узнав о том, что с удовольствием едят представители их вида из Палестины.

Самый большой вопрос: как все это связано? С точки зрения рациона питания неандертальцы не увязли на обочине эволюции. Как и в случае с технологией обработки камня, с течением времени мы наблюдаем все большую широту и детализацию: меню становилось все разнообразнее, туши животных подвергались более тщательной и продуманной разделке. В следующих двух главах мы рассмотрим, как эта картина, прослеживающаяся и у отдельных кострищ, и на обширных территориях, раскрывает их сущность как гоминин, которые занимались перемещением предметов в пространстве в больших масштабах, чем когда-либо прежде, и строили новые связи между собой и миром.

Глава 9. В гостях у неандертальца

«Скорее», — шепчет ветер. «Пришло время», — ревут олени, пар их дыхания вырывается в холодный воздух. «Уходите», — велит утренний иней, выжигая послание на траве. Люди слушают. В тени скального навеса становится холоднее, лужи покрываются твердой коркой. Подолгу теперь не охотятся, берут только то, что есть рядом, ведь скоро уходить. Сдается последний олень, его несут в пещеру, чтобы разделать прямо у костров. Над головой хлопают крыльями журавли, как лоскутья лета, летящие вслед за солнцем; олень наполовину съеден. Скоро капли на кромке навеса затвердеют и превратятся в ледяные острия. Волнующее утро: соблазнительный пушистый улов, хвост колечком напоминает круги от камня, упавшего в воду. Чтобы узнать, кто это, они переворачивают его широкими когтистыми лапами кверху, трогают большими пальцами кончики клыков, поглаживают длинные усы: кошка. Животное, о котором больше мечтали, чем видели его, последнее послание, последняя еда. Разведя в последний раз костер, они высасывают последние капли жира из костей зверя, сворачивают и упаковывают шкуру с густым мехом. Затем люди встают, отправляются в путь. Шум постепенно стихает; скальный навес делает выдох.