Роднички

Она достала последние с витрины, убрала ценник и на этой же тарелке сунула ему. Пирожки были холодные и невкусные, начинка походила на оконную замазку, но он с жадностью съел их и с рюкзаком за спиной отправился бродить по вокзалу… От съеденных пирожков его начало вдруг подташнивать, временами возникали схваткообразные боли в животе. Он выпил газировки, но это не помогло. Морщась, выпил еще стакан — вроде стало полегче… Так бесцельно он еще какое-то время переходил с места на место, толкая других пассажиров, натыкаясь на чужие чемоданы и узлы, с недоумением заставая себя то в кассовом зале, то в камере хранения, то в парикмахерской, куда не собирался идти… Стоя у справочного аппарата, он долго бессмысленно нажимал на клавиши, и металлические страницы перелистываясь с жестяным хлопаньем, показывали, как доехать до Хабаровска, Сыктывкара, Туапсе… Но не показывали, как доехать в Роднички — их на этих железных страницах не было…

Вдруг он почувствовал какую-то о резь в животе. Он не обратил на нее особого внимания, но резь усиливалась, и вскоре его так скрутило, что он согнулся, держась за живот. Надеясь, что это временно и скоро пройдет, он заставил себя выпрямиться и, прижимая руку к животу, побрел в зал ожидания. Там он сел на свое прежнее место на скамье, откинулся к спинке, вытянул ноги, расслабился, и боль стала утихать… Боль утихла, но все тело охватил какой-то жуткий озноб — у него заледенели руки, а зубы выбивали какую-то частую дробь. Он согнулся, спрятал ладони подмышки, но все равно было зябко, а зубы стучали дробно и часто, точно отбойный молоток… Душно было ему, воздуха не хватало!.. Нужно как можно скорее выйти на улицу, иначе он может здесь задохнуться и пропасть…

Он встал, но ноги, как пьяного, не слушались его. Поволокло куда-то вбок — он устоял на ногах, ухватившись за спинку скамьи; но тут его поволокло в другую сторону… Как будто чья-то сильная рука грубо дернула его за шиворот — он резко выпрямился, и взмахнул руками. Но тут страшно закружилась голова. Точно на карусели, он увидел глядящие на него и ускользающие вправо, удивленно-испуганные лица окружающих людей, еще раз попробовал сделать шаг вперед… но тут словно кто-то сбил его с ног мгновенной подножкой и, раскинув руки, он грохнулся навзничь на вокзальный выщербленный каменный пол…

В тот вечер пассажиры в зале ожидания одного из вокзалов на самой главной магистрали страны могли видеть, как какой-то молодой человек, вполне здоровый на вид, до того, как и все, спокойно сидевший на скамье, вдруг вскочил, зашатался, взмахнул руками и, точно подкошенный, рухнул на покрытый кафельной плиткой пол. Попытался встать, но снова упал, ударившись головой о ножку скамьи, пачкая пол вытекающей из разбитой головы кровью. Несколько человек бросились ему на помощь… Его уложили на скамью, прибежала фельдшерица из медпункта, тут же вызвали «скорую». Он не приходил в себя, лицо его посинело, а когда его укладывали на носилки, казалось, что он уже труп. Как выяснилось в больнице, он отравился несвежими пирожками в буфете. Ему сделали промывание желудка, вернули в сознание уколами, отпоили лечебными растворами, и на пятый день он выписался совершенно здоровый.

Больше о возвращении в Роднички он не думал.