Родник счастья

Питер покачал головой и принялся жестикулировать. «Нет, это ты поедешь на запад, а я поеду на восток. Нужно разделиться — может быть, Леви по дороге дал крюка и заехал в город. — Питер глянул на солнце. — Наверно, он недалеко, иначе лошадь не прискакала бы сюда. До темноты еще много времени. Не забудь сказать Сайресу, куда мы поехали». И он поскакал прочь, не обращая внимания на тщетные попытки Никки остановить его.

Никки с бессильной яростью проводила его взглядом и продолжала возиться с жесткими кожаными ремнями.

— Ну и скотина же ты! — крикнула она ему вслед, хотя и знала, что он не услышит.

Никки старалась не думать о том, что могло случиться с Леви, но тревога оказалась сильнее злости на Питера. Леви не мог ни с того ни с сего свалиться с лошади — он слишком хороший наездник. Она воображала себе всяческие несчастья, одно страшнее другого. Вот он лежит со сломанной ногой — а может, обожженный, как та корова, которую убило молнией? А вдруг его подкараулили Бак с Малышом?

Как раз в тот момент, когда Никки представила себе, как Леви, застигнутый врасплох, падает с лошади, изрешеченный пулями, она заметила к северо-востоку от себя какую-то движущуюся точку. Немного погодя она, к своему облегчению, разглядела, что это идущий человек. Лица она еще не видела, но была уверена, что это он. Кто еще носит такую противную куртку из буйволовой кожи? Он в ней похож на медведя.

А что он вообще здесь делает? Сайрес сказал, что он поехал в Баффало — так ведь это двести миль в другую сторону. К западу от их ранчо на много миль не было ни одного города, кроме Ноувуда. Джексон-Хоул миль на двести дальше, а до Саутпасс-сити миль сто на юго-запад.

Странно, но именно теперь, когда она была уверена, что все в порядке, ее охватил гнев. Она не знает, что и думать, ей чудятся всякие ужасы, а он себе гуляет по прерии как ни в чем не бывало!

К тому времени как она поравнялась с Леви, она уже успела достаточно разозлиться.

— Надо же, какая приятная встреча! — язвительно начала она.

Леви только усмехнулся.

— Я тоже рад тебя видеть. Стало быть, Леди добралась домой?

— Добралась. И, надо сказать, Питер немного удивился, когда она явилась без всадника. Так что же все-таки случилось?

— Леди чем-то не понравился один особенно звучный раскат грома. Пришел в себя я уже на земле.

— Я вижу, семян ты не купил.

— Каких семян?

— А тех, за которыми папа посылал тебя в Баффало.

— Ах, этих… Нет, не купил.

— Почему же? — сурово спросила Никки.

— Об этом я доложу твоему отцу.

— Ах вот как? — Никки вытянулась в седле. — Надо тебе знать, что дела моего отца — это и мои дела.

— Но не на этот раз. — Леви снял шляпу и пригладил волосы. Черт, ну почему Сайрес не хочет рассказать дочери правду? — Мне очень жаль, Никки.

— Ты бы еще больше пожалел, если бы я развернула лошадь и уехала. А я так и намеревалась сделать, если бы не еще одна гроза.

— Еще одна гроза? — удивленно обернулся Леви.

Эти грязно-белые облака, ползущие над землей, были не похожи на грозовые тучи. Леви некоторое время разглядывал их, пытаясь сообразить, где ему приходилось видеть такие облака. И вдруг он вспомнил!

— Гони! — крикнул он, вскакивая в седло позади ошарашенной Никки.

— А что…

— Черт подери, молния подожгла прерию!

Глаза у Никки расширились, лицо побелело.

— А к-куда ехать? — пролепетала она — горло сдавило от ужаса.

— К ручью!

До Ивового ручья было всего мили две, но Леви знал, что огонь обогнать вряд ли удастся. Сильный ветер гнал пламя на северо-восток. Они скакали наперерез огню. Если повезет, может, удастся отъехать в сторону, и пламя пройдет стороной. Иначе их единственный шанс — отсидеться где-нибудь в безопасном месте.

Везти Никки вместе с человеком такого роста, как Леви, да еще вскачь, было бы нелегко и молодой лошади. А Конфетка была уже далеко не первой молодости. Через несколько минут она уже вся покрылась пеной и тяжело поводила боками, но запах дыма подгонял ее лучше любых шпор.

Они проехали почти милю, когда случилось несчастье. Никки, перепуганная, думала лишь о том, что Конфетка долго не выдержит, а потому не заметила опасности, а когда заметила, было уже поздно. Только что она крепко сидела в седле и вдруг оказалась в воздухе. Удар… и темнота.

13

— Никки…

Поначалу она поняла только, что у нее очень болит голова и что ее зовет мужской голос. Никки приоткрыла глаза и увидела перед собой лицо Леви Кентрелла.

Он вздохнул с облегчением.

— Ну, слава Богу. Ты в порядке?

— К-кажется, да. Только голова болит и еще нога. Что случилось?

— Конфетка попала ногой в кроличью нору. Ты упала вниз головой и потеряла сознание.

— А Конфетка? — Никки попыталась сесть.

— Она сломала ногу… Мне очень жаль…

Никки вдруг поняла. Ее глаза расширились от ужаса. Она вскочила, не обращая внимания на боль в ноге. Конфетка лежала на боку, на землю сочилась кровь из ранки в голове.

— О Боже! — Никки всхлипнула и двинулась было к лошади. Леви мягко удержал ее.

— Никки, ей теперь не поможешь. С ней все кончено.

Никки круто повернулась к нему.