Родник счастья

— Извини, что мне придется сегодня ночевать с тобой, — сказала Эмили, входя в кухню. — Но я просто не знала, что делать. Если Леви в самом деле заболел, в сарае ему не место.

— Да что вы, я не против!

Никки с удивлением обнаружила, что она и в самом деле не имеет ничего против. За этот месяц она почти забыла о своей неприязни к тетушке. У Леви есть неприятное свойство: он всегда оказывается прав.

Только у себя в комнате, когда Никки уже начала раздеваться, она вспомнила про письмо и вернулась в кухню.

— Вот, миссис Адаме дала, когда я в город ездила, — сказала она, протягивая Эмили конверт. — Совсем забыла со всей этой суматохой.

— Это от Лианы, — радостно улыбнулась Эмили, взглянув на письмо.

Она тут же села к столу напротив Сайреса и торопливо разорвала конверт — ей явно не терпелось узнать, что пишет дочка.

Никки неожиданно кольнула зависть. Разве ее мать когда-нибудь к ней так относилась? Никогда. Смылась и даже не оглянулась.

— Боже мой! — изумленно воскликнула Эмили. — Она едет сюда!

— Что, совсем одна? — Сайрес озабоченно нахмурился.

— Нет. Она пишет, что до Денвера едет с пожилой дамой, пациенткой доктора Бейли. Понимаете, я оставила Лиану с доктором Бейли и его сестрой. А этой даме требовалась спутница, вот доктор и предложил Лиане отправиться с ней. До Денвера она доедет с семьей этой дамы, а дальше дилижансом на север. Она должна приехать в конце июня. Извини, Сайрес, ты не против?

— Нет, конечно! Твоей дочери здесь всегда будут рады, ты же знаешь.

Никки хотела было ядовито поинтересоваться: «А меня-то спросил кто-нибудь?», но внезапно ее охватило невыносимое чувство одиночества. А может, они с Лианой станут друзьями? Одно дело — старший брат, да еще такой Несносный, как Питер, а другое — девушка ее лет. Но Никки сразу отбросила эту мысль. Ха, какая-то глупая подружка! Она ей нужна не больше, чем грамота и красивые платья. Негодуя на самое себя, Никки отправилась мыться.

Поздно ночью Никки проснулась. Она долго лежала, глядя в потолок и прислушиваясь к тихому посапыванию тети Эмили. Никки пыталась разобраться в неприятных сновидениях, от которых она и проснулась. Жуткий пожар, гибель Конфетки — все это породило кошмарные видения, которые и сейчас не до конца оставили ее. Никки боялась снова заснуть и старалась отвлечься мыслями о чем-нибудь более приятном.

Сама того не желая, Никки принялась размышлять о Леви. Он спас ей жизнь, и даже не один раз. Только его хладнокровие уберегло Никки во время пожара и потом, когда она чуть не наступила на свернувшуюся гремучку. И еще — она была благодарна ему, что он сам пристрелил Конфетку. Хотя себе она в этом нипочём бы не призналась.

И еще — он поцеловал ее. Никки дотронулась до своих губ и прикрыла глаза. До сих пор она думала, что поцелуй — это просто соприкосновение губ. А на самом деле все оказалось совершенно иначе. Настолько, что Никки перепугалась. Неужели она такая же, как ее мать? Неужели поцелуй любого мужчины способен так вскружить ей голову? Это отвратительно! Или дело в том, что это был Леви?

И тут она представила его сидящим на кровати, не в силах даже расстегнуть рубаху. А вдруг он и впрямь серьезно заболел? Никки резко поднялась. А вдруг он умер?

Она выскользнула из постели, на цыпочках подошла к двери и тихонько прикрыла ее за собой. В одной ночной рубашке, босиком она прошла в пристройку.

Дверь в комнату Леви сердито скрипнула, но внутри никто не шевельнулся. Никки осторожно зажгла свечу, подошла к постели и взглянула на спящего. В слабом свете свечи она видела широкие плечи, мускулистую грудь, темные курчавые волосы на загорелой коже.

Разглядывая полуобнаженного Леви, Никки почувствовала, как в ней что-то шевельнулось. Он был такой сильный и в то же время какой-то беззащитный. Она протянула руку, коснулась лба Леви и, не удержавшись, погладила его могучую грудь. И вздрогнула — Леви внезапно открыл глаза и посмотрел на нее. Его глаза как-то странно блестели в мерцании свечки.

Его сильные руки внезапно сдавили ее плечи и мягко уложили на кровать.

— Милая моя Никки… — шепнул он, притягивая ее к себе. Ее смятенный ум не успел понять, что происходит — Леви приник к ее губам, прежде чем она могла воспротивиться. Никки невольно раскрыла губы навстречу ему, пытаясь воскресить те волшебные чувства, которые она испытала в его объятиях вчера.

Когда он ловко расстегнул пуговицы ее ночной рубашки и коснулся ее тела, Никки на миг охватил ужас. Но она тотчас забыла о своем страхе: Леви принялся осыпать поцелуями ее шею и обнаженные плечи. Эти ласки вызывали в ней совершенно невероятные чувства — никогда прежде Никки не испытывала ничего подобного. Он легонько коснулся языком одного соска, другого — и в низу живота у нее начал разгораться огонь желания. Она содрогнулась — по жилкам пробежал огонек.