Родное сердце (СИ)

Писал тот же Клякса. Гадёныш брал интервью у Элины Полонской, а та заливалась соловьём. Если раньше лебезила перед семьёй Балабиных, то теперь открещивалась от всего. И Вовка женился на Любе из жалости, чтобы ребёнок родился в законном браке, и свадьба с арабской принцессой дело решённое. Люба знала, что нянька улетела с братом и до неё не добраться. Макса наверняка стерегли пуще собственного ока. Стоило придумать что-то другое. Вот только что?

Нарезав копчёной колбасы и сыра, Люба добавила на тарелку маринованных креветок и маслин. Потом откупорила бутылку виски. Вовка забыл её. Её и их ребёнка. Они ему не нужны. В голове звенело: «Напиться с горя, всё равно больше делать нечего».

После она валялась, на полу в луже собственной мочи и блевотине. «Вовка мой. Мой. Убью. Всех убью. И его убью. Если не мне, то пусть и ей не достанется», — бормотала она словно в бреду.

Утром Люба продрала глаза. Печка еле теплилась. Она подкинула дров, согрела чайник и быстро ополоснулась в бане, разведя кипяток до состояния едва тёплой воды. Вчерашний бред трансформировался в стойкое чувство, что Полонский не должен достаться няньке. Она поедет к его офису, позвонит специально, чтобы он вышел на улицу, а потом наедет на него, на большой скорости. Люба даже знала, как это сделать лучше всего. Люба скажет, что у неё начались преждевременные роды и якобы она на парковке в машине. Будет орать и стонать в трубку. Вовка ради своего отпрыска сделает всё что угодно. Побежит его спасать, по дороге вызывая скорую. Люба его собьёт, а потом врежется в ближайший столб. Без Вовки она тоже не станет жить.

Одевшись, Люба зашла в дом и посмотрела на часы. Двенадцать дня, можно и выехать потихоньку. Она допила остатки виски для храбрости, отхлебнула ещё коньяка из другой бутылки и пошла на выход.

Когда выехала на трассу, то пьяно улыбнулась. Сейчас она всем покажет, кто такая Люба Балабина. Не нужно было идти против неё. Мимо проскочила полицейская машина, но через пару минут развернулась и, включив мигалки, ринулась в обратный путь.

— Водитель машины, номер — Ольга Иван сто двадцать шесть, немедленно прижмитесь к обочине и остановитесь! — рявкнули несколько раз в мегафон.

— Вот же твари, узнали машину алкаша! Проболтался мужик, что именно я у него тачку купила! Ничего, меня просто так не возьмёшь! — крикнула Люба, переключая коробку передач и вытапливая педаль газа в пол.

Скорость была привычной, Люба её обожала. В голове плыла эйфория. Почвился туман туман. Полицейские на старом УАЗе отстали.

— Врёте! Не возьмёте! — победно вскрикнула Люба, не сбавляя скорости.

Выпитый накануне алкоголь окончательно ударил в голову, на миг в глазах задвоилось. Она не справилась с управлением автомобилем, вылетела в кювет и ударилась о дерево. По телу разлилась нереальная боль, а в глазах потемнело.

* * *

Володя с другом вышел из ближайшего к офису кафе, когда раздался звонок телефона.

— Господин Полонский? Это капитан Синичкин. Ваша жена попала в аварию. Сейчас её везут в хирургическое отделение больницы северного района. Подробности сообщим вашему адвокату. Приезжайте срочно. Вы должны опознать, что это точно она.

— Еду, — рявкнул Володя и отключился.

Кафе было в ста метрах от офиса. Он помчался на стоянку, по дороге объясняя всё Мише.

— Я за руль, дружище. Даже не спорь, — скомандовал друг.

Они запрыгнули в автомобиль и помчались на предельно допустимой скорости. Там, где не было камер, Миша бессовестно нарушал скоростной режим. Володя сидел вжавшись в кресло и только молился, чтобы с ребёнком всё было хорошо.

Им повезло, пробок в это время не было, чай не столица, поэтому доехали довольно быстро. Володя вылетел из машины и помчался на этаж, где было расположено хирургическое отделение. Медсестра на него наорала, что без бахил, но когда узнала, кто он, тут же сказала:

— Пострадавшая в кабинете УЗИ, её сейчас вывезут. Вторая дверь с конца коридора.

Володя бесцеремонно отстранил девушку и ринулся туда, залетел в кабинет и увидел окровавленное тело на каталке.

— Я Владимир Сергеевич Полонский. Документы в машине, друг принесёт, если надо, — затараторил он.

— Это ваша жена, Владимир Сергеевич? — спросил доктор. — Полиция говорит….

— Да, это Люба. Что с ней? — перебил Полонский.

— У неё повреждение внутренних органов. Требуется срочная операция. Мы только глянули как ребёнок. Он жив и вполне жизнеспособен. Семимесячные дети часто выживают. Сейчас у нас дилемма. Спасти мы можем только одного. Мать или ребёнка.

— Спасайте ребёнка, — решительно заявил Владимир.

— Но… — начал было Владимир.

— Я сказал, спасайте ребёнка! Если эта тварь умрёт, туда ей и дорога! — крикнул на весь кабинет Полонский.

— Мы постараемся спасти обоих. В операционную её, живо, — скомандовал врач.