Родной берег

Ну, конечно, подумал Эд и посмеялся над простотой ответа. С чего им было бояться смерти, если через смерть они обретали свободу?

35

Ларри вышел из Эйвонмаута на новейшем грузопассажирском судне «Гольфито». Во время двухнедельного пути через океан он расспрашивал капитана обо всех тонкостях перевозок, в особенности о том, сколько товара можно перевезти за один раз. И решил, что мощности можно использовать продуктивнее.

– Все так думают, – ответил капитан, – но как только начнешь мотаться туда-сюда, то там прихватишь, то тут, так в итоге заплатишь больше, чем заработаешь. Мы перевозим большие партии бананов. Наши суда были построены именно для этого.

На «Гольфито» могли разместиться девяносто четыре пассажира в каютах, расположенных посреди судна между огромными холодильными камерами. В обратный путь они отправятся с 1750 тоннами бананов на борту.

Один из пассажиров, колониальный чиновник Дженкинс, решил развеять иллюзии Ларри относительно жителей Ямайки.

– Это чудесные люди, – сообщил он, – добрые, веселые, изумительные спутники и так далее. Только не просите их поторопиться. Спешить они не станут. Не в том смысле, что тугодумы. Соображают они быстро. Но они из тех людей, которые относятся к жизни легко.

– Но мы-то нет. Мы серьезно относимся к жизни.

– Можно и так сказать. Мы трудимся всерьез. Делаем что задумали. Строим железные дороги, прокладываем морские пути. Поэтому мы в конце концов становимся главными. Но я так вам скажу, Корнфорд. Если бы я вырос на Ямайке, то целиком и полностью был бы за то, чтобы жить легко. Там большую часть года прекрасная погода. Я придерживаюсь климатической теории. Холод заставляет шевелиться, вот почему бодрые северяне в итоге правят сонными южанами.

– К Индии это теперь не относится.

– Ваша правда. Но гляньте, что случилось, едва мы ушли. Они тут же бросились друг другу глотки резать.

– А вам не кажется, что и мы к этому руку приложили?

– При чем тут мы? – изумился Дженкинс. – Они счастливо жили бок о бок друг с другом под нашим правлением более двухсот лет.

Ларри решил не рассказывать Дженкинсу, что был в Индии во время раздела, потому как сам еще не определился, что обо всем этом думает.

– Убийство Ганди, – сказал он, – шокировало меня.

– Он вечно витал в облаках, – ответил Дженкинс. – Вы знали, что он пил собственную мочу? Поверьте, здесь тоже рванет. Одному Богу известно, что здесь случится без нас.

К концу путешествия Ларри успел переговорить со множеством пассажиров. И все твердили одно и то же:

– Жаль, вы не видели Ямайку до войны. Это был рай. Теперь все кончено.

Оказалось, дело было не только в потерях, понесенных экономикой острова за военные годы.

– Люди уже не те. А все профсоюзы и забастовки, Бустаманте с Мэнли, внушившие народу, будто его обижают. Прежняя Ямайка погибла в сахарном бунте тридцать восьмого года.

Когда корабль обогнул Порт-Рояль и вошел в Кингстон-скую бухту, все собрались на палубе. Над бухтой висел тяжелый, душный зной. Сесил Оуэн, местный управляющий «Файфс», уже ждал на причале – крепкий краснолицый крепкий мужчина за пятьдесят, он, похоже, знал всех прибывших в лицо. Ларри он принял с особенной теплотой:

– Я сразу понял, что это вы, едва увидел. Вылитый отец, только с шевелюрой. Как прошло путешествие?

– Отлично. Очень спокойно.

– Красавец, а? – Он с удовлетворением окинул взглядом «Гольфито». – Жить вы будете у меня.

– Не хотелось бы вас стеснять.

– Ничего страшного, я холостяк. Буду рад компании. Осторожно, сейчас ливанет!

В следующий миг на причал обрушилась стена тропического дождя. Теплые капли заплясали по брусчатке, наполняя воздух густой сладостью. Чернокожие докеры невозмутимо продолжали выгружать багаж пассажиров. В брызгах из мгновенно возникших луж мчались машины; дворники на лобовых стеклах едва справлялись с потоками воды. Сесил и Ларри пережидали ливень под навесом.

– Водитель где-то здесь, – заверил Сесил, – он видел, что судно прибыло. Он нас найдет.

Вечером того же дня Ларри сидел с Сесилом на широкой веранде его дома и пил ром со свежевыжатым лаймовым соком, глядя на темно-синие воды бухты Хантс-Бей и раскинувшийся внизу городок. Мокрые после дождя крыши поблескивали в закатном солнце.

– Я слышал, раньше Ямайка была раем, – проговорил Ларри, – но теперь будто бы все кончено.

– Все кончено? – переспросил Сесил. – Кто вам сказал?

– Парень по фамилии Дженкинс. Он считает, местные стали много о себе понимать.