Родной ребенок. Такие разные братья

— Кто ты? — спросил непослушными губами адвокат, как будто ответ мог быть иным, кроме того, который последовал:

— Сын Сету Пати.

— Пощади, выслушай меня! — всхлипнул тот, кто минуту назад собирался убивать сам.

Карлик покачал головой:

— Я не судья, чтобы слушать вас. И пришел сюда не за справедливостью, а чтобы свершить возмездие, которое и так запоздало.

Он улыбнулся, и в этой улыбке Сатья Мурти прочел даже больше, чем сказали ему слова. Этого человека невозможно было обмануть, у него не было слабых мест, для него ничего не значили деньги, лесть, тщеславие — все то, на чем построил свою жизнь сам адвокат, те рычаги, которыми он так умело манипулировал в своих отношениях с людьми. Но может быть, в его сердце есть милосердие, и на этот крючок он клюнет скорее?..

— Я признаю свою вину, я виноват страшно, но ты не можешь лишить меня жизни — ведь это значит осиротить мою девочку, а она ни в чем не замешана. Пожалей хоть ее, она останется одна… — адвокат встал на колени и протянул к незнакомцу руки.

— Тише, тише, а то услышит приятель вашей дочери — а мне это очень не понравится, уверяю вас, — предупредил тот. — Вы прекрасно сыграли эту сцену, поздравляю, ну просто талант!

Этот парень куда опасней, чем его романтик-отец, вздумавший сразиться с ветряными мельницами, понял Сатья Мурти. Старший Сету Пати мог бы попасться на эту приманку, но его уродливый сын не так глуп, чтобы верить в раскаяние убийцы. Адвокат с отчаянием понял, что его ничто не спасет — разве что случайность. Он крикнул бы, призывая на помощь мерзавца-дворецкого, так и не появившегося, несмотря на строжайшее приказание не спать, или, на худой конец, подошли бы даже Радж и Джанеки, которые могли внести сумятицу и помешать сыну Сету Пати завершить свое дело. Но пистолет не позволял ему делать такие глупости, продолжая внимательно следить за каждым его движением.

Оставалось только одна возможность — потянуть время. А вдруг через минуту произойдет что-нибудь, что может спасти его? Нужно продержаться, пережить эту минуту! Не слишком хороший план, но других у него не осталось.

Сатья Мурти внимательно вгляделся в лицо Апу и сделал вид, что поражен только что пришедшей ему в голову мыслью.

— О, как вы с ним похожи!

Как он и ожидал, карлик проявил интерес к этим словам.

— С отцом? — уточнил он. — Да ведь я его сын, все, что от него осталось.

— Не только с отцом. Я имею в виду Раджа — того парня, который сейчас в комнате моей дочери, — адвокат думал, что лилипут сейчас скажет, что Радж — его брат, но этого почему-то не случилось.

— Неужели? — протянул он. — Это все твоя больная совесть, она делает всех похожими на моего отца.

Как странно, неужели он не догадывается, что Радж — его брат? Или зачем-то скрывает это? Сатья Мурти не успел обдумать своего следующего шага, как случилось то единственное, о чем он мечтал, когда начинал этот разговор. Судьба подарила ему жизнь, он понял это, увидев, как из рук лилипута вдруг падает пистолет и, ударившись о зеркальную поверхность мраморного пола, отлетает прямо к его ногам. Одно стремительное движение, и вот уже роли переменились, и смерть смотрит не на того, кому только что так многообещающе улыбалась.

Сатья Мурти с трудом перевел дыхание, все еще не веря в чудесное спасение.

— Ты еще не дорос до оружия, — почти дружески сказал он лилипуту. — Ты просчитался, мой мальчик. У тебя кишка тонка замахиваться на таких людей, как я. Жизнь устроена так, что это просто невозможно — мы всегда будем сильней и будем убивать вас столько, сколько захотим. Ты понял?

Он жадно вглядывался в лицо карлика, надеясь найти в нем страх, мольбу, готовность, пресмыкаясь, выпрашивать пощаду — все то, что только что пережил сам. Но, к его удивлению, ничего этого не было, просто не было, маленький человечек весело смотрел ему в глаза, не произнося ни слова.

— Я сейчас убью тебя, — объяснил Сатья Мурти, решив, что тот не понимает опасности и рассчитывает на полицию, суд и прочие глупости, к которым адвокат и не собирался прибегать. — Я убью тебя за моих друзей.

— Какие друзья? — рассмеялся наглец. — У тебя нет друзей, вы сообщники, подельники или как там еще называется компания убийц.

Его самообладание так бесило Сатья Мурти, что он решил проявить благоразумие и выстрелить немедля — он уже тянул с этим сегодня, целясь в Раджа, и вот чем кончилось. Лучше уж лишить себя удовольствия увидеть врага униженным, но не подвергаться новому риску.

Он поднял руку и нажал на курок. Раздался выстрел, и вслед за ним — короткий и страшный крик боли и изумления.

— Цирковой пистолет стреляет назад, — усмехнулся карлик, глядя, как корчится на полу его третья жертва. — Надо же, а у меня даже были сомнения, не отпустить ли вас ради вашей милой дочери…

Адвокат издал рев, похожий на вой раненого зверя, и плохо повинующимися пальцами повернул пистолет дулом к себе. У него еще хватило сил спустить курок, но пуля опять предпочла его грудь непривлекательному телу лилипута.