Родные люди (почти библейская история) (СИ)

-Нет, Тош!-решительно покачала головой она. -Я не могу больше находиться в той квартире. Мне просто страшно. Там все напоминает.... Ты знаешь? А давай продадим ее и купим коттедж где-нибудь за городом? Возьмем к нам жить твою бабушку? Ей сейчас присмотр нужен после инфаркта... Да и мне веселее будет?

-Давай! - медленно кивнул Антон.

эпилог

Дневник Ани

15 июня 2013

   Уже больше года, как я не открывала свой дневник... Подумать только! Целая жизнь прошла с тех пор, как я делала последнюю запись. Столько всего потом произошло: и нападение Пашки, и арест Тошки, суд, оправдание... Будто и не с нами. Но я до сих пор покрываюсь ледяным потом, стоит вспомнить зверское лицо Тохиного младшего брата и те ужасные вещи, что он говорил о Яночке. Господи, ведь если бы не муж, мы бы тогда и в живых не остались! А он теперь себя изводит. Нет, в слух, конечно никому ничего не говорит, держит все в себе, но я ведь вижу и потухший безучастный взгляд, и постоянно нахмуренные брови, и безучастность ко всему, что его окружает. Да что там! Он за последний год ни разу не улыбнулся, оживает только с Яночкой, и то, ненадолго. Нагружает себя работой до предела, приходит домой поздно вечером, ужинает, занимается с ребенком и в изнеможении валится на постель. Спит плохо, кричит во сне, скрипит зубами. Я, просыпаясь от его криков, обнаруживаю, что Тоха стискивает меня и прижимает к себе так крепко, что становиться невозможно дышать... Иногда даже плачет. И, вместе с тем, категорически отказывается от помощи психолога. Бурчит что-то о том, что все в порядке и начинает сердиться, если мы с Ларисой Ивановной настаиваем.

    После того, как суд вынес оправдательный приговор, муж уволился из банка и стал помогать с бизнесом своему отцу, с которым за последний год мы все очень сблизились. Алексей Михайлович сильно раскаивается в том, как они с женой воспитывали детей, и мне отрадно видеть, что теперь у Тоши есть такой замечательный отец. Совсем другое дело-свекровь. Иногда мне кажется, что Бог, будучи не в силах раскрыть ей глаза, просто наказал, лишив разума. Она так и не оправилась от потери Пашки и теперь рассказывает всем, каким светлым и чистым мальчиком он был, пока его из зависти не убил старший брат. Даже злость берет. Если бы не Тоха, то я бы сама убила тогда этого «золотого мальчика» собственными руками. Задушила, зарезала, загрызла, не важно... Он посмел угрожать моей дочери, и уже одного этого мне достаточно, чтобы не сожалеть о смерти этого животного. И потому я просто не встречаюсь с Верой, иначе, боюсь, это очень плохо кончится. Она, кстати, сейчас периодически лечится в разных клиниках, но, прости меня Господи, ее уже ничто не исправит, и поделом!