Родные по крови (СИ)

— Так мы её чуток поджарим, — расхохотался Шаповал, и Артур огромным усилием воли заставил себя сдержаться, и не пристрелить его прямо сейчас. Наверное, только теперь он понял, что Юля Шаповалу не только как программист нужна. Словно прочитав его мысли, Шаповал тут же перестал смеяться. — Ты чего Бунтарь, совсем мозгами двинулся? Не трону я твою сестру. И никто не тронет. А если и посмеет кто, так жизнью за это поплатиться. Если так тебе не имеется, то в самые ценные бумаги мы её посвящать не будем. Пусть основные дела крутит, а там посмотрим. Если и правда она у тебя «сырая», то пусть гуляет дальше. А если хоть что-то из себя представляет, то займёт место программиста. Я завтра по делам в Израиль уезжаю. Вернусь только через неделю в четверг. На следующий же день после возвращения мы в «Монреале» праздничный банкет устраиваем по случаю заключения удачной сделки и я хочу там видеть твою сестру. И это не обсуждается!

* * *

Пока мама колдовала над завтраком, я делала пометки в своей записной книжке. Прежде всего, я просматривала, а затем записывала адреса отелей расположенных в центре Москвы. Больше всего меня привлекла одна гостиница, находившаяся всего в двух шагах от филиала крупного компьютерного центра. Я уже отослала туда своё резюме. Если повезёт и мне назначат собеседование я смогу удержаться в столице, и надеюсь, без помощи родителей, которым моё решение со столь спешным отъездом пришлось не слишком-то по душе. Вчера вечером мы даже поругались по этому поводу. Мама упорно настаивала, чтобы я хоть на месяц задержалась дома. А что ещё лучше, осталась здесь насовсем. Нашла работу в своём городе. Папа в нашу перепалку предпочёл не вмешиваться. Точнее сначала он пытался поддержать маму, уговаривая меня хоть ещё немножечко побыть дома, но потом я смогла его разжалобить своими «раздувшимися» щенячьими глазами, и он во избежание крупного скандала, еле как смог успокоить маму. Поэтому теперь, я занималась жилищными вопросами и выясняла всё на счёт моего, сначала потерянного, а потом и украденного багажа, а мама в это время довольная, с новой шубой в гардеробе крутилась возле плиты. Правда сердиться она на меня не перестала, но уже и не пыталась отговорить от отъезда. Да и бесполезно это. Я уже всё решила. Разберусь со своим потерянным чемоданом, потом забронирую номер в гостинице и через три дня вылечу в Москву. Оставаться здесь я больше не могла. По многим причинам. И самой явной из всех являлся Артур. С того вечера в ресторане он больше не искал со мной встреч. Не звонил, не подкарауливал у подъезда. Просто исчез, что впрочем, всегда было в его духе. Я с одной стороны должна была радоваться. Наконец избавилась от надоедливого, чересчур наглого братца. А с другой…как-то паршиво мне было на душе. То ли из-за того, что произошло в машине, то ли из-за какого-то непонятного скверного предчувствия. Чем больше я думала об Артуре, тем сильнее во мне разгоралось чувство страха, какой-то приближающей опасности. Я на подсознательном уровне понимала, что мне надо оградиться от Артура. И чем скорее, тем лучше. Слишком свежи были воспоминания о том, что именно я испытала, когда он прикоснулся ко мне тогда в машине….когда глянул на вырез юбки….Всё это ужасно давило на меня. И хотя сейчас я не горела диким желанием увидеть брата, мне всё же было интересно, где он…и с кем.

— Завтрак готов, — из кухни послышался мамин голос, который видимо, шёл просто в пустоту. Папы дома не было, а значит, на завтрак мама позвала меня. Вот только имя моё она видимо забыла. Выходит всё ещё обижается.

— Ммм, как вкусно пахнет. Омлет с сыром — обожаю. Мам, ты настоящий повар.

Подлизаться к маме не удалось. Поставив передо мной тарелку с завтраком, она отвернулась обратно к плите. Значит бойкот. И зачем ей папа только шубу покупал? Надо будет сказать, чтобы сдал обратно в магазин. Мама не выполняет своё обещание.

Наверное, мне стоило и дальше продолжать пытаться найти путь к примирению. Но я слишком хорошо знала свою маму: чем больше идёшь ей на уступки, тем больше, она простите, начинает наглеть. Жаль только что папа, за все двадцать два года совместной жизни этого так и не понял.

— На родителей наплевать, так хоть бы о подруге подумала. Полинка вон все два года спрашивала, не собираешься ли ты пораньше вернуться.

Я знала, что мама не выдержит первой. Она не умеет молчать. Тишина в доме её раздражает. Поэтому с бойкотом она явно загнула.

— Мы с Полиной уже всё обсудили. Через три месяца она приедет ко мне. Вместе будем снимать квартиру. Так что расставаться нам не придётся.

Последовавшая за моими словами мамина реакция, меня нисколько не удивила. Наоборот я еле смогла подавить улыбку, когда мама начала втирать мне насколько я эгоистичный ребёнок, которому наплевать на своих родителей. Спокойно дослушав её нервную речь до конца, я привела в свою пользу самый весомый аргумент.

— Ты сама сразу после школы уехала в Москву. И, между прочим, бабушка говорила, что разрешения у неё ты не спрашивала.