Родные поэты

Неохотно и несмело
Солнце смотрит на поля.
Чу, за тучей прогремело,
Принахмурилась земля.

Ветра тёплого порывы,

Дальний гром и дождь порой...
Зеленеющие нивы
Зеленее под грозой.

Вот пробилась из-за тучи

Синей молнии струя —
Пламень белый и летучий
Окаймил её края.

Чаще капли дождевые,

Вихрем пыль летит с полей,
И раскаты громовые
Всё сердитей и смелей.

Солнце раз ещё взглянуло

Исподлобья на поля —
И в сияньи потонула
Вся смятенная земля.

Листья

Пусть сосны и ели
Всю зиму торчат,
В снега и метели
Закутавшись, спят.
Их тощая зелень,
Как иглы ежа,
Хоть ввек не желтеет,
Но ввек не свежа.

Мы ж, лёгкое племя,

Цветём и блестим
И краткое время
На сучьях гостим.
Всё красное лето
Мы были в красе —
Играли с лучами,
Купались в росе!..

Но птички отпели,

Цветы отцвели,
Лучи побледнели,
Зефиры[94] ушли.
Так что же нам даром
Висеть и желтеть?
Не лучше ль за ними
И нам улететь!

О буйные ветры,

Скорее, скорей!
Скорей нас сорвите
С докучных ветвей!

Сорвите, умчите,

Мы ждать не хотим...
Летите, летите!
Мы с вами летим!..

* * *

Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера...

Где бодрый серп гулял и падал колос,

Теперь уж пусто всё — простор везде
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.

Пустеет воздух, птиц не слышно боле,

Но далеко ещё до первых зимних бурь —
И льётся чистая и тёплая лазурь
На отдыхающее поле...

Алексей Николаевич Плещеев

1825—1893

Ранним утром 22 декабря 1849 года по улицам Петербурга двигался длинный ряд карет. Каждую карету сопровождали четыре конных жандарма с шашками наголо. Доехав до Семёновской площади, кареты остановились. Посреди площади стоял высокий эшафот — место казни, обтянутое чёрным сукном. Из карет одного за другим выводили людей и вели на эшафот— их должны были казнить. На них надели белые длинные саваны с капюшонами и длинными рукавами, уже раздался барабанный бой, как вдруг к эшафоту подъехал офицер с царским приказом: смертную казнь заменить ссылкой.

В чем же обвиняли этих людей? За что их приговорили к смертной казни? За то, что все они горячо любили свою родину, ненавидели самодержавие, крепостное право, очень хотели, чтобы в России хорошо жилось народу. Это были молодые люди: писатели, студенты, офицеры, чиновники — члены кружка М. В. Петрашевского, у которого они собирались каждую пятницу. По фамилии Петрашевского членов кружка стали позднее называть петрашевцами. Собрания их были тайными — царское правительство преследовало такие кружки. На пятницах у Петрашевского читали запрещённые книги, смело, открыто говорили о том, как бороться с самодержавием, с крепостным правом.

Царская полиция узнала о кружке Петрашевского; члены кружка были арестованы, их посадили в тюрьму, где они просидели восемь месяцев, и вот теперь они стояли на эшафоте. Среди петрашевцев был и поэт Алексей Николаевич Плещеев. Ему было двадцать четыре года, он уже печатал свои стихи в журналах и выпустил небольшой сборник стихов.

Плещеева сослали в Оренбургский край. Восемь лет провёл он в ссылке. Он очень тосковал, мало писал, и только книги, которые ему разрешали выписывать, помогли ему преодолеть тяжесть и скуку ссыльных лет.

В 1858 году Плещеев вернулся из ссылки. Он жил то в Москве, то в Петербурге. Познакомился и подружился со многими писателями, сам стал печататься. Кроме стихов, он писал рассказы, повести, переводил на русский язык стихи украинского поэта Шевченко.