Родные поэты

Бунин хорошо знал иностранные языки и много переводил. За перевод замечательной поэмы американского поэта Лонгфелло «Песнь о Гайавате» он получил Пушкинскую премию;

После революции 1917 года Бунин уехал за границу и, как очень многие люди, покинувшие родину, тосковал по ней, чувствовал себя одиноким.

У птицы есть гнездо, у зверя есть нора.
Как горько было сердцу молодому,
Когда я уходил с отцовского двора,
Сказать прости родному дому!

Но домой, на родину, он не вернулся и умер на чужбине.

* * *

Бушует полая вода,
Шумит и глухо и протяжно.
Грачей пролётные стада
Кричат и весело и важно.

Дымятся чёрные бугры,

И утром в воздухе нагретом
Густые белые пары
Напоены теплом и светом.

А в полдень лужи под окном

Так разливаются и блещут,
Что ярким солнечным пятном
По залу «зайчики» трепещут.

Меж круглых рыхлых облаков

Невинно небо голубеет,
И солнце ласковое греет
В затишье гумен и дворов.

Весна, весна! И всё ей радо.

Как в забытьи каком стоишь
И слышишь свежий запах сада
И тёплый запах талых крыш.

Кругом вода журчит, сверкает,

Крик петухов звучит порой,
А ветер, мягкий и сырой,
Глаза тихонько закрывает.

Змея

Покуда март гудит в лесу по голым
Снастям ветвей, — бесцветна и плоска,
Я сплю в дупле. Я сплю в листве тяжёлым,
Холодным сном — и жду: весна близка.

Уж в облаках, как синие оконца,

Сквозит лазурь... Подсохло у корней,
И мотылёк в горячем свете солнца
Припал к листве... Я шевелюсь под ней,

Я развиваю кольца, опьяняюсь

Теплом лучей... Я медленно ползу —
И вновь цвету, горю, меняюсь,
Ряжусь то в медь, то в сталь, то в бирюзу.

Где суше лес, где много пёстрых листьев

И жёлтых мух, там пёстрый жгут — змея.
Чем жарче день, чем мухи золотистей —
Тем ядовитей я.

* * *

Догорел апрельский светлый вечер,
По лугам холодный сумрак лёг.
Спят грачи; далёкий шум потока
В темноте таинственно заглох.

Но свежее пахнет зеленями

Молодой озябший чернозём,
И струится чище над полями
Звёздный свет в молчании ночном.

По лощинам, звёзды отражая,

Ямы светят тихою водой;
Журавли, друг друга окликая,
Осторожной тянутся гурьбой.

А Весна в зазеленевшей роще

Ждёт зари, дыханье затая,—
Чутко внемлет шороху деревьев,
Зорко смотрит в тёмные поля.

Олень

Густой зелёный ельник у дороги,
Глубокие пушистые снега.
В них шёл олень, могучий, тонконогий,
К спине откинув тяжкие рога.

Вот след его. Здесь натоптал тропинок,

Здесь ёлку гнул и белым зубом скрёб —
И много хвойных крестиков, остинок
Осыпалось с макушки на сугроб.

Вот снова след, размеренный и редкий,

И вдруг — прыжок! И далеко в лугу
Теряется собачий гон — и ветки,
Обитые рогами на бегу...

О, как легко он уходил долиной!

Как бешено, в избытке свежих сил,
В стремительности радостно-звериной
Он красоту от смерти уносил!

Детство