Родословная абсолютистского государства

В Персии жадность королевской власти не знала границ, однако местная система орошения умеряла ее размах, в отличие от той роли, которая отводилась ей в схеме Смита, привнося формы частной собственности: «Из всех деспотических правительств на Востоке именно Персия, возможно, наиболее жадное и самое безудержно беспринципное; однако особенная почва этой страны привнесла некоторые полезные видоизменения в общую азиатскую систему земледельческой ренты (ryot rent) <при которой> тот, кто проводит воду туда, где ее раньше не было, получает от правителя право наследственного владения той землей, которую он сделал плодородной» [667]. Наконец, Джонс очень четко понимал то, что китайское сельское хозяйство из-за своей огромной производительности представляло собой особый случай, который не мог быть так просто приравнен к случаям описанных им других стран. «В самом деле, весь образ действий этой империи представляет собой яркий контраст по сравнению с образом действий соседних азиатских монархий… В то время как половина Индии и даже меньшая часть Персии использовались для сельского хозяйства, территория Китая была полностью возделана и более населена, чем большинство европейских монархий» [668]. Таким образом, работа Джонса, без сомнения, представляла собой высшую точку, достигнутую в первой половине XIX в. политической экономией в дискуссии об Азии. Милль-младший, который писал почти двумя десятилетиями позже, возродил предположение Смита о том, что типичное восточное государство опекало общественные гидравлические работы — «искусственные водоемы, колодцы, оросительные каналы, без которых в условиях тропического климата в большинстве случаев культивация почв вряд ли могла бы осуществляться» [669]. Однако в остальном он всего лишь повторил общую характеристику «обширных монархий, которые с незапамятных времен занимали азиатские равнины» [670], уже задолго до того являвшуюся общепризнанной в Западной Европе.

Очень важно сознавать, что две упомянутые основные интеллектуальные традиции, которые внесли решающий вклад в формирование взглядов Маркса и Энгельса, содержали общую и уже существовавшую до них концепцию азиатских политических и социальных систем, а именно общий комплекс идей, который уходит своими корнями в более ранний период Просвещения. Этот комплекс можно суммировать примерно в виде следующей схемы [671]:

Восточный деспотизм =…

Государственная собственность на землю Г1, Б3, М2, Дж

Отсутствие правовых ограничений Б1, Б3, М2

Религиозные заменители права М2

Отсутствие наследственной знати M1, Б2, М2

Социальное равенство в рабстве М2, Г2

Изолированные сельские общины Г2

Преобладание сельского хозяйства

над промышленностью С, Б3

Общественные гидротехнические работы С, М3

Жаркий климат М2, М3

Неизменность в ходе истории М2, Г2, Дж, М3

Как мы видим, ни один из перечисленных авторов не собрал эти идеи в единую концепцию. Один лишь Бернье исследовал азиатские страны лично. Только Монтескье сформулировал логически последовательную теорию восточного деспотизма как такового. Географические примеры в произведениях последующих авторов варьировались от Турции до Индии и со временем стали включать Китай. Лишь Гегель и Джонс пытались провести различие между региональными разновидностями общего «азиатского образца».

II