Родословная до седьмого полена

— Молодец, — похвалил меня Арсений. — Семен Нечеткин — выдающийся ученый, гений в своей области. Жена была ему прекрасной помощницей. Лекарство придумали, проводили клинические испытания. На людях. На ком? На заключенных, которых приговорили к высшей мере. Из восемнадцати человек пятеро умерло. Препарат вел себя непредсказуемо, кто-то приходил в себя через час, другие спустя несколько дней, требовалась доработка. Семен пытался довести лекарство до совершенства, и тут в стране началась свистопляска. НИИ закрыли, лабораторию разогнали, Нечеткины остались без работы. Ученые в годы перестройки оказались никому не нужны, королями бала стали торговцы колбасой, сыром, конфетами, печеньем… В борьбе желудка с мозгом победил орган пищеварения. Полканов содержал родителей любимой Зины, которые к нему прекрасно относились, благодаря ему Нечеткины не испытывали материальных трудностей, до самой смерти жили, не зная ни в чем отказа. Тимофей благодарный человек. А куда делось все, что было в лаборатории? Препарат?

Милованов развел руками.

— Есть акт утилизации, академик все, перед тем как покинуть свой кабинет, сжег. Но я в это не верю, думаю, что Семен, уходя из НИИ, унес запас лекарства. Препарат сейчас скорее всего у Зинаиды Семеновны. И до него добрался Вадим.

Глава 43

Милованов поднял бровь.

— Изменим главное действующее лицо. Вибров. Могу дать описание характера парня, но зачем? Все и так основные качества Вадима знают: жадность, беспринципность, ради собственной выгоды готов на все, врет как дышет, мечтает разбогатеть, но не получается. Ищет общения с обеспеченными людьми, втирается к ним в доверие, прикидывается не тем, кем является. Но через некоторое время из-под маски выглядывает истинное мурло, и с Вибровым разрывают отношения.

Арсений откашлялся.

— Госпожа Нечеткина-старшая, могу ли я предположить, что очаровательный юноша подружился с Соней, а потом сделал попытку жениться на ней?

— Да, — не выдержала я, — мне Вера, администратор салона, которая замещала когда-то заболевшую домработницу Нечеткиной, рассказала, как Вадим Зинаиде говорил, что ему Софья по душе. Но та ему от ворот поворот дала: «Не для тебя моя дочь».

Я повернулась к Соне.

— А вы хорошая актриса. Беседуя с вами в салоне, я спросила фамилию Вадима. Вы разыграли сцену, позвонили маме, спросили фамилию родственника. Вы так талантливо сыграли, что я вам поверила.

— Просто я забыла, что он Вибров, — заморгала Соня, — не называла же его по фамилии. И я Вадима никогда в расчет как мужа не принимала, отлично знала: он нищий, бегает по поручениям моей мамы. Вадька ее тетей любимой называл, но он нам не кровный родственник. Сын мужа маминой сестры от его первого брака.

— У нас с Лизой отношения близкие были, — добавила Зинаида. — Однако Сонюшка, как всегда, права, Вадим чужой нам по крови. Я взяла его под крыло только потому, что Елизавета перед смертью умоляла меня Вадика не бросать. Поклясться меня заставила, что я не брошу парня на произвол судьбы. Лизочка юношу обожала, да она его не очень хорошо знала, быстро после свадьбы с Кириллом умерла. Мне пришлось пообещать ей поддерживать Вадика, хоть он этого и не заслуживал.

— Мамуля такая, — заверещала Соня, — если слово дала, непременно сдержит. Обязательная и порядочная. Вскоре после похорон тети Лизы Вадим меня позвал в кино, я с ним пошла, как с членом семьи, как с приятелем. А он! Едва свет погас, меня по груди гладить начал… Понятно, чего задумал. Я его отпихнула и на выход. Вибров следом побежал.

— Соня, ты куда?

Объяснила наглецу: даже не стоит надеяться, что я на него как на кандидата в женихи посмотрю. И расскажу маме, что он лапы распустил. Вадим сделал удивленное лицо.

— Сонечка, ты красавица. Но мы родня. Как я могу к тебе приставать? В зале летала оса, села на тебя, я ее стал сбрасывать. А ты так плохо обо мне подумала! Только уж не обижайся, честно скажу: никогда не смогу за тобой приударить, порядочность не позволяет. Дорогая, ты очаровательна. Но, понимаешь, кроме дружбы, ничего у нас быть не может. И не сердись, родная, ты не в моем вкусе.

Так он это сказал, что я поверила: оса на кофту села, а Вибров ее неуклюже скидывал. И ничего маме не рассказала.

Я повернулась к Зинаиде.

— Вы держали Вадима около себя, давали ему поручения, он возил посылки вашему «покойному» мужу. И как вы не побоялись с Вибровым связаться? Он же родную мать за деньги продаст!

Зинаида усмехнулась.

— Так ничего плохого я его не просила делать. Просто отвезти бандероль. Или ящик. Или сумку. Подруг у меня много, они бедные, отправляю им одежду, продукты.

— Мне он говорил, что подозревает, будто получатель отец Сони, что он жив, — перебила Юлия, — но точно не знает. А потом Вероника рассказала, как слышала беседу Вадима с Соней по телефону. Парень солгал, что Катя в курсе, куда Вибров посылки от Зинаиды возит. Соня сильно занервничала после этих его слов.

Старшая Нечеткина дернула плечом.

— Соня мне все рассказала. Я потребовала от Вадима ответа: что и по какой причине известно нищей девке? Он заблеял: