Родословные (СИ)

– Тише, тише, – как бы успокаивая ее руками, умиротворяюще произнес Гавриил. – "Ифрастуктура", – нарочно неправильно произнес он, – это слишком сложное слово для меня, и мой мозг вот-вот вскипит от одной только мысли о попытке понять его суть.

Он не соврал.

Всю свою жизнь Гавриил сторонился всего, что было связано с властью, политикой, корпоративными интригами, и, в конце концов, большими деньгами. Его попросту это не интересовало. Свое положение в обществе он принял с детства и даже не пытался ничего менять и сейчас, став Бессмертным, он признался себе, что позиция эта сослужила ему отличную службу.

Катерина снисходительно улыбнулась, кажется, ей нравилось чувствовать некое превосходство над своим собеседником. Очевидно, рядом со старшим братом – Виктором и, возможно, остальными Хранителями, она никогда не испытывала этого первенства, но сейчас, находясь с Гавриилом, Катерина чувствовала себя чуть ли светочем знаний, впрочем, в сравнении с ним, она таковой и являлась. Гавриил не был знатоком в области поведенческой психологии, потому он никак не мог уловить того, что именно Катерине нравилось в его обществе: он сам или ее над ним превосходство. Будучи человеком, не строившим грез, он все больше склонялся ко второму, но в любом случае, оказался доволен и с каждой минутой чувствовал себя более раскованно. Ему с лихвой хватало того, что он находится рядом с самой прекрасной женщиной на Земле, и, наверное, во всей Вселенной, но более всего он был рад тому, что, наконец, совладал со своей способностью, научился ее контролировать и использовать когда заблагорассудится. И использовал. Несколько раз, да так, что Катерина и не заметила его молниеносных перемещений с кресла на кресло.

– Я не собираюсь спать с тобой, – вдруг ровным, но в тоже время дразнящим голосом, бросила Катерина, и чудесный ее ротик изящно изогнулся в победной улыбке, немного оголив хищные клыки. Сказанное явно выбило Гавриила из колеи, но он тщательно и вполне успешно старался не подавать виду, лишь в притворном удивлении слегка отвесил челюсть.

– Этими словами ты сейчас разбила сердце каждого мужчины в мире, а может, и многим женщинам, – шуточно признался Гавриил. – Я искренне говорю от имени каждого и каждой из них, – закончил он, приложив руку к сердцу, которое, к слову, не стучало в изобилии жизненной силы.

– Знаешь в чем преимущество молниеносных движений? – с двусмысленной улыбкой на лице, продолжил Гавриил, находясь в своем кресле.

– В чем же? – улыбнувшись уголком рта и все так же чарующе вопросительно изогнув брови, спросила Катерина,

– Я уже мог переспать с тобой, – широко улыбнувшись, признался Гавриил, сидя на краю кресла-дивана Катерины, разглядывая вздувшиеся и отступающие черные вены на тыльной стороне своей ладони.

– В таком случае, я сильно в тебе разочарована, – с сожалением добавила Катерина, плавно переводя на него взгляд.

– Это еще почему?

– Я ничего не почувствовала.

Они обменялись колкими и игривыми улыбками.

– У меня есть одно, неоспоримое преимущество, – не сдавался Гавриил.

– Да? Это, какое же? – на этот раз с искренним интересом спросила Катерина, и беспросветно черные глаза ее вдруг удивленно засверкали, а Гавриил, как только мог, скрывал то, как чувствовал себя – неловко, будто мальчуган, все вокруг него налилось радужными тонами и сердце, если бы могло, наверняка бы трепетно прыгало сейчас в груди. Он торжественно развел руками:

– У меня есть все шансы остаться единственным мужчиной на Земле, – разойдясь блаженной и игривой улыбкой, выпалил он.

Этот факт Катерина отрицать не могла, но все же выкрутилась с присущей ей изящностью:

– А как же, например, Клим? – она невинно похлопала глазками.

Гавриил соображал всего секунду, а затем начал выделывать несуразные и притупленные движения и только после того, как он начал тяжело мычать, Катерина поняла, что он комично изображает свое представление того, как она и Клим занимаются сексом.

Искренняя улыбка не сходила с ее лица и щеки, наверняка бы уже охватило приятной болью, которая неведома Бессмертным. Катерина, немного съежившись, легонько стукнула Гавриила ножкой в голень, призывая его прекратить кривляния. Удовлетворенный своей маленькой победой, он охотно повиновался.

– А у вас секс сильно отличается от людского?

Катерина из стороны в сторону покачивала головой и вновь игриво улыбнулась, сраженная упорством Гавриила.

– Нет, – объясняла она, – не сильно, но называется иначе, – и едва Гавриил успел задать вопрос о его истинном названии, Катерина остановила его, подняв аккуратненький указательный пальчик в воздух, – и я не скажу тебе как. Если так случится, то ты все узнаешь сам.

– Так у меня все-таки есть шанс!

Она блаженно моргнула, на мгновение, сомкнув свои длинные и черные как ночь ресницы.

– Разумеется, – и, выждав достаточно, чтобы максимально расстроить упования Гавриила, добавила: – Вера и Надежда, например, или даже Лидия. С твоим появлением она прямо расцвела, я очень давно не видела старушку такой счастливой.