Родовое влечение

На Новый год Гарриет потащила Мэдди к какому-то мрачному преподавателю из Оксфорда. Этот прием тоже превратился в пытку. Обеденный зал был набит важничавшими профессорами и их унылыми чванливыми женами в вечерних туалетах и галошах. Мужчины были пьяны, как лорды, которыми они надеялись стать. А их дамы наперебой потчевали Мэдди устрашающими и холодящими кровь подробными описаниями собственных родов. Одна-две фразы – и беседа закружилась в вихре, с каждым словом приближаясь к его эпицентру, где Мэдди поджидали такие понятия, как «агония», «швы», а также заявления типа «Вам больше никогда не захочется секса». Но все это было мелочью по сравнению с болью, которую испытала Мэдди, когда приехал Алекс со своей женой Фелисити. Мэдди не переставая кусала губу. Она вежливо улыбалась. И изо всех сил старалась не закричать. Озадаченная хозяйка поинтересовалась, почему молодая женщина, которую привела Гарриет, вдруг принялась сырным ножом кромсать несчастный «рокфор».

Официант предложил Мэдди шампанское. Она схватила фужер и залпом осушила его.

– Модом желает еще?

– Нет, – ответила за нее Гарриет, неожиданно оказываясь рядом и забирая фужер. Вслед за Гарриет подошла Фелисити, а за той притащился потрясенный Алекс. Его лицо было таким же потертым, как джинсы.

Охваченная отчаянием, Мэдди потянулась за другим фужером на подносе. Гарриет перехватила ее руку.

– Мэдлин, неужели вы хотите, чтобы у ребенка возникли задержки в умственном развитии?

– Кто вы такая? Его доверенное лицо? К тому же, он и так уже умственно отсталый. – Мэдди бросила мрачный взгляд на Алекса. – Из-за ассортимента генов.

– Ассортимент генов, – нервно рассмеялся Алекс. – Вы говорите о нем, как о меню.

– Это она, между прочим.

Алекс неожиданно увлекся оригами и начал складывать какую-то фигурку из бумажной салфетки.

– Здравствуйте. – Жена Алекса нарушила тягостное молчание и протянула руку. – Фелисити Дрейк. – Она оказалась стройной, с копной рыжеватых волос и изумительной кожей. На ней был надет повседневный, но элегантный с заглавной «Э» костюм от Шанель.

Мэдди, в необъятном коричневом платье для беременных, показалось, что она внезапно очутилась в панцире высушенной цикады. Высвободившись из цепких пальцев Гарриет, она сжала руку Фелисити.

– Мэдлин. – Она отметила, что рукопожатие Фелисити было уверенным и дружеским. – Мэдлин Вулф.

– А это мой муж…

– Мы уже имели удовольствие встречаться. – Мэдди разглядывала Алекса с оптометрическим вниманием. Алекс же всячески старался не смотреть ей в глаза.

– Как я вижу, дела в пекарне идут нормально. Тесто поднимается хорошо. – Жена Алекса похлопала Мэдди по выпуклому животу. – Мне всегда казалось счастьем, когда кто-то гладил меня по животу. Дотронься, Алекс. Это потрясающе! – Алекс и Мэдди одновременно съежились. – О, не бойтесь его. Он безвреден. Возможно, моногамия излечима, если захватить ее на ранних стадиях, но для нас уже слишком поздно, правда, дорогой? – Алекс смял салфетку и принялся применять традиционное японское искусство к самому себе. – Недавно я отпустила его на выходные в Париж, на семинар. Вы не представляете, до какой степени француженки одержимы сексом! Они только о нем и говорят!

– Вот как? – бросила Мэдди.

– Но на этом все и кончается. На разговорах, – заявил Алекс. – Французы говорят о сексе, чтобы не говорить о деньгах.

– Уж лучше так, чем как у американцев, – прогудела Гарриет, наполняя пустой фужер Мэдди минеральной водой. – Они только и говорят о деньгах, чтобы не говорить о сексе.

– А как же у нас, у англичан? – спросила Фелисити.

– Англичане, – Мэдди устремила на Алекса испепеляющий взгляд, – вообще не говорят.

– Серьезно? – Порывшись в сумочке, Фелисити достала карандаш для бровей и приготовилась писать на салфетке. – Я бы написала статью об этом. Продолжайте.

– Судя по тому, с чем я сталкивалась, вы выкапываете вокруг себя невидимые рвы, населенные крокодилами. И не считаете нужным строить мосты. К примеру, отец моего ребенка. – Лицо Алекса стало цвета остывшей овсянки. – Он даже не сказал своей жене.

– О, мужья никогда ничего не рассказывают своим женам. Я вынуждена тайком просматривать ежедневник Алекса, чтобы выяснить, что он замышляет.

Мимо проходил официант с подносом бутербродов. Мэдди схватила один. Но Гарриет конфисковала его почти у самого ее рта и сурово погрозила пальцем.

– Никакого мягкого сыра. Это вредно для малышки.

– А как же я? – возмутилась Мэдди. – Я не в счет? Что я, защитная оболочка?

– Ты лазишь в мой ежедневник? – в ужасе спросил Алекс.

– Не его вина, что он не умеет общаться, – пояснила Фелисити. – Во всем я виню частные школы. Так уж их там воспитывают. На трех С. Супы из кубиков, содомия и собачье дерьмо.

– Но я думала, что вы Выбившийся-в-люди-мальчик-из-рабочего-класса из Гримсби, – удивилась Мэдди. – Я имею в виду, что я где-то об этом читала.