Родовой щит

– Быть такого не может, – говорю, – чтобы мой сын от меня отказался. Я его ни разу не обидела, жила только для него и воспитала правильно. Он у меня хороший, добрый, честный человек и заботливый, любящий сын. Просто у него мягкий характер, и он не хочет жену расстраивать, поэтому и ушел. Но к матери родной он всегда придет, уж мне ли это не знать!

Сватья засмеялась:

– А вот проверь! Давай пустим слух, что ты тяжело заболела. Не придет он, и не надейся. Вообще больше никогда к тебе не придет. Поэтому уходи отсюда, здесь тебе не рады.

Ну я и ушла, не буду же я стоять, если меня прогоняют.

Неделя прошла, другая, месяц, два, а сын даже не заглянул. Да что там говорить, даже по телефону не позвонил. Я себя утешала тем, что он недавно женился и сейчас ни о ком, кроме молодой жены, думать не может, ведь я сама его учила: коли женишься, люби и не обижай свою жену, ведь она – твоя семья. Я была уверена, что рано или поздно, но он обязательно придет.

Но вот прошло четыре, потом пять месяцев, минуло полгода, а он так и не появился. Как я мучилась, скучала, одному Богу известно. Он мне стал все время во сне являться: то маленьким ребенком, то школьником, то взрослым мужчиной, – но был он в этих снах каким-то равнодушным, словно я и не мать ему. В конце концов я не выдержала и послала ему письмо. О размолвке со сватьей я ему ничего писать не стала. Написала лишь, что болею и скучаю. Но ответа я так и не получила.

Потом ко мне из другого города приехала моя школьная подруга и конечно же стала про сына с молодой женой расспрашивать. Тут я не выдержала, расплакалась и все ей как на духу рассказала. А она и говорит:

– Да чего же ты плачешь, просто ему не отдали твое письмо. Я пойду к ним и поговорю. Скажу, что ты больна, ведь он год уже не появляется, хотя и живет рядом.

Я еле дождалась свою подругу. Когда она пришла, то сказала, что сын жив и здоров, а на вопрос, почему не заходит к матери, ответил, что времени нет. Тогда она сказала ему, что я сильно болею, и он что-то пробормотал в ответ.

Я продолжала ждать сына, но он так и не пришел.

У меня просто голова идет кругом, мысли всякие нехорошие в голову лезут. Что я такого сделала, что сын так обиделся на меня?! Разве можно всю жизнь разом перечеркнуть? Кто знает, сколько мне еще осталось, так почему же он не хочет жить в мире, почему не хочет помириться со мной, ведь я, видит Бог, ничего дурного ему не сделала. Знали бы Вы, Наталья Ивановна, как мне сейчас тяжело!»