Родовой щит

Вот уже скоро семь лет, как я просыпаюсь среди ночи, смотрю на фотографию сына и терзаюсь страшным чувством вины. Ведь это я довела его до самоубийства. Характер у меня властный, все время мне нужно на своем настоять, поэтому я всегда принимала решения за сына. Сколько он девушек ко мне ни приводил, ни одна мне не нравилась: эта глупая, эта нахальная, эта курит, эта некрасивая или, наоборот, слишком красивая, а значит, будет изменять, и так далее.

Но вот появилась Аня. По тому, как сын смотрел на нее, как собирался и бежал на свидание, я сразу поняла, что он влюблен по уши. Только за это я и невзлюбила будущую сноху. Я попробовала остудить пыл сына, но он неожиданно дал мне отпор, заявив, что решил жениться, и все тут! А мне уже виделось, как она сядет моему сыночку на шею. Меня бесило, что он тратит столько денег на цветы и подарки. Я думала: „Если бы она его действительно любила, то не позволила бы пускать деньги на ветер. Ведь он их не ворует, а зарабатывает тяжелым трудом“.

После свадьбы они стали жить со мной. Своего отношения к снохе я не скрывала, и мы с ней часто ссорились. Затем она забеременела, и я вместе с ней стала ненавидеть еще не родившегося ребенка. Мне казалось, что таким образом сноха собирается еще крепче привязать к себе моего сына.

После родов сноха не пожелала возвращаться к нам в дом, и сын ушел с ней. Я немедленно выписала их из квартиры, чтобы она впоследствии не могла наложить на нее лапу. В том, что я их когда-нибудь разведу, я не сомневалась ни минуты. Я представляла себе, как сын, соскучившись по моей заботе, по моим разносолам, быстро поймет, что его жена ни на что не годится. Как же я бесновалась, когда я узнала от людей, что у них все хорошо: внучка ухожена, в доме чисто и красиво, а они счастливы и любят друг друга! Мне бы тут остановиться, одуматься, но нет, подвел меня мой поганый характер! Я подговорила одну свою знакомую, и она, встретив Славочку, сказала, что я тяжело заболела и врачи говорят, что долго я не протяну.

Я хорошо знала своего сына – сердце у него всегда было доброе, – так что все верно рассчитала. Он тут же прибежал ко мне и увидел, что я лежу в постели, а на прикроватной тумбочке полно лекарств. Я специально в комнате несколько раз брызгала валерьянкой.

По тому, каким расстроенным выглядел сын, я поняла, что он чувствует себя виноватым. В надежде дожать его я слабым голосом сказала: „Ничего, сынок, лишь бы тебе было хорошо… Когда помру, тогда, может, поймешь, что я только тебя любила“.