Родственная душа. Сборник рассказов

– Спасибо тебе, мальчик! Спасибо, родненький! – сказала растроганная Надежда Степановна вслед мальчику, который уже бежал к маме. – Родственная душа!

Ё-тва

Нина Михайловна болезненно переживала свой выход на пенсию осенью 2005 года. Особенно её смущала убийственная официальная формулировка: «Выход на пенсию по старости», которая означала, что она перешла некий рубеж, за которым её активная жизнь отныне закончена, всё самое лучшее осталось в прошлом, и впереди нет ничего светлого и радостного. Старость в её сознании прочно ассоциировалась с опустившимися старухами, сидевшими на лавочке возле подъезда её дома, главным занятием которых были сплетни и обсуждение бесконечных телевизионных сериалов. Нина Михайловна выглядела моложаво для своих лет, на здоровье не жаловалась, продолжала активно работать, и у неё даже мыслей не было уходить с любимой, хоть и нервной, учительской работы. Но теперь каждый рабочий день напоминал ей о том, что всё это когда-нибудь закончится навсегда, и тогда неизбежно возникнет вопрос: как ей жить на 2300 рублей пенсии, которые ей начислили летом, когда она, за два месяца до наступления пенсионного возраста, впервые посетила районное отделение Пенсионного Фонда. Тогда ей подробно объяснили, какие документы необходимо предоставить, поставили на учет, и сегодня, спустя несколько дней после того, как Нина Михайловна «отпраздновала» свой 55-й день рождения, ставший началом отсчета нового этапа в жизни, она снова ехала Пенсионный Фонд, чтобы отдать недостающие справки о заработной плате.

Нина Михайловна вышла из автобуса, прошла несколько метров, и тут её остановил внешне ничем не примечательный мужчина примерно одного с ней возраста. На нём были тёмные, неопределённого цвета, помятые брюки, тёмная серая болоньевая куртка очень простого покроя, старая вязаная полосатая шапка, а на плече висела изрядно потрепанная сумка. Примерно так выглядит основная масса рабочих, которых она безошибочно определяла в метро по пути на работу и с работы. Они обычно сидят, закрыв глаза и обняв свои замусоленные сумки с бутербродами, и никогда не уступают место женщинам, у которых сумки ничуть не меньше.

Мужчина сказал слабым, жалобным голосом:

– Помогите мне на хлеб!

Нина Михайловна удивлённо посмотрела на него: она никогда не могла смириться с тем, что вполне здоровые на вид мужчины, среди которых порой встречаются довольно молодые, просят милостыню у пожилых женщин. Она поймала себя на словах «пожилые женщины». «Да, теперь я – пожилая женщина, вышедшая на пенсию по старости, – с горечью подумала она, – и к этому надо привыкать».