Родственная душа

– Не-ет, – выдохнула она. – Это я апельсин утром ела, не нужно было так торопиться, – Кэллен покачала головой.

– Все хорошо, – улыбнулся Ярик, наливая чай. – Со всеми бывает, – мальчик пожал плечами.

После чаепития дети вместе спустились к озеру. Покрывало оказалось маленьким для всех, поэтому пришлось ютиться рядышком друг с другом. Кэллен снова оказалась возле Ярослава, и, если обычно это не вызывало у девочки никаких тревожных эмоций, сейчас она отчего-то ощущала себя неловко. Элизабет пододвинулась ближе к Кэллен, чтобы закинуть на плед ноги. Девочка максимально прижалась к Ярославу и почувствовала, как ее лицо залилось краской. Лизи толкнула Кэллен плечом, поправляя ботинок, и рука девочки неожиданно соприкоснулась с рукой Ярослава. Мальчик не одернул свою, как Кэллен думала, а оставил ее на прежнем месте, словно ничего не случилось и его рука совсем не лежала подле руки Кэллен. Сердце девочки забилось сильнее, но убирать руку она не стала. Несколько минут дети просидели вот так, не отодвигаясь друг от друга и делая вид, что это совершенно нормально.

В один момент Агата перевела взгляд на брата и Кэллен и приподнялась с покрывала.

– Элизабет, ты не хочешь пойти купаться? Я думаю, ты совсем задавила бедную Кэллен.

Лизи послушно поднялась на ноги и направилась в сторону мерцающей на солнце воды. Сидеть так близко другу к другу более не было смысла. Кэллен отодвинулась на край и выдохнула. Румянец на щеках продолжал гореть. И тут девочка заметила разочарование на лице Ярика. В один миг в ее голове остановилась мысль, что мальчику это было даже приятно, но тут же она потерялась среди других и была забыта, как формула уравнения.

Вечером мистер Дарлинг принес ящик ванильных рожков. Кэллен села на скамейку возле дома и замерла, наблюдая за огненным закатом.

– Кем ты хочешь стать в будущем, Ярослав? – папа Кэллен протянул мальчику рожок.

– Я еще не решил, – смущенно ответил брюнет, принимая мороженое. – Я хотел бы стать хорошим человеком.

– Для твоих родителей это уже повод для гордости, – услышала Кэллен голос мамы.

Миссис Дарлинг медленно шла в их сторону и придерживала живот рукой. Ее черные волосы развивал ветер. Она была такой красивой в глазах девочки, в тот момент Кэллен просто хотела быть на нее похожей.

– Кэллен не захочет работать в пекарне в будущем, я это знаю, – миссис Дарлинг печально улыбнулась.

– Почему нет? – Ярик отвлекся от мороженого и обратил все свое внимание на подругу.

– Я еще не решила, чем хочу заниматься в будущем, может быть, я захочу работать в офисе, – пожала девочка плечами.

– Ты не сможешь работать в офисе, – засмеялась Даяна.

– Почему нет? – Кэллен притворно сложила руки на груди.

– Ты не можешь сидеть на месте, тебе постоянно нужно получать новые эмоции и что-то придумывать. Творческая работа подойдет тебе лучше, – предположила Агата.

Теплый летний ветер приносил с моря запах водорослей. Кэллен скорчила лицо. Мягкая трава под ногами щекотала кожу.

– Может быть, не хочу загадывать на будущее. Я могу представлять себя даже принцессой, живущей в замке и имеющей прислугу, но все это не будет иметь смысла.

– Почему нет? – не сдавался Ярослав.

– Потому что мы никогда не станем теми, кем хотим быть, если это не наша судьба. Одного желания мало, и мало даже бесконечных стараний и усердий: ты никогда не сможешь притянуть в свою жизнь то, что для тебя создано не было, – девочка прикусила нижнюю губу.

Мистер Дарлинг вздохнул, мама Кэллен прикрыла глаза. Никто не ответил ей, но девочка знала, что каждый задумался. Ей было неважно: считали ли люди ее глупой или слишком маленькой. Кэллен не исключала той возможности, что с годами ее взгляд на мир сильно изменится и в какой-то момент может стать прямо противоположным тому, что сейчас сформирован в сознании. Но все это, наверное, должно будет произойти гораздо позднее, потому что сейчас Кэллен мыслила так и ее это вполне устраивало.

Глава 6. Воспоминания и радуга вокруг людей

Комнаты с высокими потолками. Позолоченные стены и узоры, сияющее в свете сотен свечей. Улыбающиеся лица ангелов смотрели с каким-то упреком. Кэллен бежала по длинной изогнутой лестнице с золотыми перилами, ее пышное бежевое платье с кружевной каемкой отражалось во множестве зеркал. С потолка глядели истории библейских сюжетов и многочисленные нимфы, боги, святые. Картины великих художников и просто талантливых провинциалов страны были напиханы по всему залу. Много роскоши, много золота и блеска. Казалось, в эти комнаты снесли все самые богатые шелка и предметы страны, чтобы показать заморским гостям всю величественность империи. Как бы смешно не было желание обладать всем, дворцовая роскошь, отнюдь, не вызывала желания сплюнуть от наигранной красоты. Сердце трепетало при виде чугунных вставок, залитых золотом, фигур, до деталей изображавших схожесть с некими идолами той эпохи, высоких дверей, украшенных позолоченной резьбой.