Родственные души

Джонно – парень, с которым Аманда вроде как встречается. Она превзошла саму себя, найдя человека застенчивее, чем она. Большую часть времени они извинялись друг перед другом или неловко держались за руки, как дети, которых поставили рядышком, чтобы сделать фотографию на свадьбе.

Аманда раскраснелась.

– У нас все нормально, – слегка заикаясь, ответила она. – Мы вчера поцеловались и даже не ударились носами.

Я не смогла сдержать смех:

– Крошечными шажками, да?

Лиззи взяла под руку меня и Рут, после чего мы все выстроились в линию.

– Ладно, дамы, у меня такое ощущение, что нас ждет невероятный вечер.

– Ну да, конечно, – пробормотала я.

– Замолчи! Серьезно, моя попа горит от предчувствия, что сегодня что-то произойдет.

– Может, стоит купить крем от этого? Ну от жжения.

Глаза Рут загорелись:

– Да, она права. Могу порекомендовать тебе один. Помогает моментально.

– Тихо, – сказала Лиззи.

Мы все расхохотались.

– Сегодня вечером что-то произойдет. – Она помолчала. – Прямо чую.

Мы закатили глаза.

– Давайте уже просто пойдем туда, – сказала я.

И мы направились в сторону клуба.

Глава 2

«МУЗЫКАЛЬНАЯ НОЧЬ» только звучит многообещающе. На самом же деле так называются вечеринки по выходным, когда владелец полуразрушенного клуба в центре города приглашает на сцену местные группы. Он закрывает глаза на то, что к нему приходят несовершеннолетние, лишь бы группы приводили с собой друзей-фанатов, чтобы заполнить танцпол. Мы ходим сюда с тех пор, как Рут отрастила грудь и научилась с ее помощью отвлекать вышибал.

Когда мы подошли к клубу, на улице уже стемнело.

– О нет, – сказала Лиззи, – очередь. Наверное, все узнали про этого красивого гитариста.

И правда, последние желающие скрылись где-то за углом клуба. А девушки собрались в группки, дрожа от холода и молча оценивая друг друга. Мы потащились в самый конец под хмурые взгляды, которые девушки бросали на нас и неприкрытый бюст Рут, на что подруга лишь усмехнулась и выпятила грудь еще больше.

– Может, стоит пролезть без очереди? – спросила она.

– Нет смысла, – ответила Аманда. – Она быстро движется.

Рут затопала ногой, имитируя раздражение:

– Но тогда девушки впереди познакомятся с сексуальным гитаристом раньше меня.

Я улыбнулась:

– Да ну тебя. Возможно, он не такой уж и сексуальный. Я уверена, что девушки считают его таким лишь потому, что он участник группы и играет на гитаре, при этом оставаясь совершенно обычным парнем.

Лиззи протяжно выдохнула:

– Можешь себе представить, как замечательно было бы встречаться с музыкантом?

Девочки поддержали ее вздохами.

– Или как он достает свою акустическую гитару, чтобы спеть любовную песню, а ты знаешь, что она посвящена тебе, – добавила Лиззи.

– Как читаешь его интервью в глянцевых журналах, в которых он говорит, что обожает тебя, – сказала Аманда.

Мы продвинулись в очереди.

Приподняв бровь, я продолжила:

– Или представьте, как вас охватывает паранойя, когда он уезжает в тур. Ведь ясно как день, что он начнет изменять. Представьте, что вас знают только как его жалкую девушку, а не благодаря вашим добродетелям, или как застряли дома с его детьми, пока он притворяется рок-звездой, невзирая на отвислый живот и залысину. Или…

Я прервала свою речь, заметив, что подруги сердито уставились на меня. Лиззи тихонько присвистнула:

– Черт возьми, Поппи, зачем мы вообще тебя с собой взяли?

– Ну ты и зануда, – сказала Рут. – Можно же немного помечтать.

Мы снова продвинулись и оказались почти у входа.

– Помечтать можно, – защищаясь, сказала я. – Но не встречаться с музыкантом. Да бросьте, это же так предсказуемо.

Они застонали одновременно.

– Ты одержима, женщина!

– Я не одержима. Просто не понимаю, почему вам так хочется подцепить какого-то меланхоличного болвана, который пишет песни о «боли перемен».

Лиззи усмехнулась:

– Кто знает? Может, он невероятно талантливый, но замкнутый и влюбится до беспамятства в одну из нас.

– Лиззи, мы живем не в романтической комедии.

– Думаешь, общаясь с тобой, я этого не знаю?

Затем она взяла меня под руку, и мы вошли в клуб.

Из-за наплыва мечтательных фанаток здесь было много народу. Деревянный танцпол, который обычно люди заполняли лишь наполовину, сейчас был забит ярко накрашенными толкающимися девушками. Я посмотрела на часы: чуть больше половины десятого. Группа начнет выступать только через полчаса, но женские особи уже боролись за лучшие места у сцены. Их безумие было таким терпким, что казалось, можно разлить его по флаконам и продавать как духи.