Родственные души

— Знаешь… — шептала она ему на ушко, где-то посреди ночи, когда они успели получить удовольствие друг от друга и в первый раз, и в десятый.

Она лежала практически на нём, хрупкая такая, фигурная. Тео улыбался для неё самой нежной улыбкой и, когда она к нему обратилась, ему разговаривать не особо хотелось. Вот сорвать бы с неё вуаль, которая прикрывает половину её лица, заглянуть бы в её глаза, узнать бы какого они цвета. Тео был уверен, что если сделает это, то обязательно вдохновится, а после сотворит какое-нибудь украшения специально для неё, чтобы оно подходило лишь ей одной и никому больше.

— Ты можешь счесть это неуместным, и я пойму и не обижусь, если ты не захочешь говорить, но я слишком любопытная… Не могу удержать себя от вопросов.

— Я тоже любопытный, если позволишь снять с твоего лица вуаль, я буду счастлив, — улыбнулся он.

— Нет… — широко улыбалась Вера. — Вуаль я не сниму. Это часть моего образа…

Я тайна в тени, и в тишине.
Деталей никому не узнать обо мне.
Лишь для того я стану светом,
Любовью и океаном нежности,
Кому нет дела до моей внешности.
Имя ношу я не своё,
Но Верой себя величаю.
Именем чужим я намекаю,
Что зла не причиню.
Клянусь. Я обещаю.

Тео изумленно приподнял бровь. Ни одну девушку он никогда не считал дурой, но откровенно говоря, попадались ему в общении всякие варианты. Однако он еще никогда не встречал легкодоступной особы, которая не просто знала его любимый поэтический роман, но ещё так легко и свободно читала бы его стихи, словно сошла со страниц его любимой книги. Он был глубоко поражен, а потому не смог не проникнуться к этой умнице. Вот почему именно Василиса досталась ему в родственные души, а не эта девочка, чьи литературные вкусы полностью совпадают с его собственными?! Пусть это кажется настоящими глупостями, но для него — иметь общие интересы — было важным аспектом.

— Стихи Чиа Версана… — проговорил Тео, и заметил, как она удивленно улыбнулась.

Не ожидала, что он знает автора. Книга, в самом деле, специфическая. Жуткая, о ночных кошмарах, призраках и душевной тьме. Ее не станут читать, в надежде найти историю о любви или приключениях, лишь страдание и ужас.

— Не думала, что кто-то еще любит такое чтиво.

— Это мое любимое издание. Знаю его наизусть от начала и до конца.

— Неужели твоя жизнь имела так мало радостей, что ты находил себя в строках этой поэмы? — серьезно спросила она, прижавшись к нему.

— Я не задумывался об этом с такой точки зрения, — честно ответил Тео. — Как по мне поэма полна советов о том, как справляться с трудностями достойно и не потерять самого себя в интригах и обманах других. Так уж вышло, что меня часто обманывают. Мне постоянно говорят, что я слишком наивный и доверчивый. Это, правда, я как-то… Я вот понимаю, что и не стоило бы, что я не знаю того, кто стоит передо мной, но почему-то всегда наступаю на одни и те же грабли, и узнаю, что меня использовали. Пора бы поумнеть и я стараюсь быть более холодным и чёрствым, но получается лишь с теми, кто меня уже предал, и опыт за плечами совершенно не помогает не попадать в одни и те же истории снова, и снова, и снова с другими… Пожалуй, я действительно идиот.

Тео грустно улыбнулся, снова вспомнив о Василисе. Как же много у него было женщин, которых он торопился называть своей невестой, а в итоге его снова лишь использовали.

— А ты не думал, что возможно тебе говорили что-то обидное, потому что ты первый мог нанести случайную обиду и тебе всего лишь ответили тем же, в порыве злости и негодования?

Тео всерьез задумался над таким вопросом. Взять хотя бы всё ту же Василису и то утро, когда они поссорились. Это было прекрасное солнечное утро. Он готовил завтрак, она шутила. Всё было отлично! А после… Из улыбчивой прекрасной и милой рыжей девушки появилась самая настоящая злобная мегера. Внезапно и неожиданно! Он ничего плохого не сделал.

— Нет. Я никогда не обижу девушку, — уверенно заявил Тео.

«Вот же проходимец!» — чуть не закричала в голос Василиса. Желание слегка его придушить возникло само собой, даже руки потянулись к его шее, но в последний момент она удержала низменный порыв. Она тут в качестве девицы легкого поведения и нужно играть отведенную роль. Она планировала развести его на разговор и узнать его мысли о себе настоящей, и вот… Сама напросилась, называется.

— Ты уверен? — уточнила «Вера». — Может, ты все-таки отличился как-то?

— Нет, — уверенно заявил он снова.

«О, Пламя, награди меня терпением! Пожалуйста!» — подумала Василиса.

— А как зовут девушку, о которой ты сейчас думал?

— Михремах.

«ЭТО ЕЩЕ КТО?!» — чуть не заорала она в голос, с трудом оттягивая руки от его не такой-то уж и могучей шеи. Достаточно резко повернуть в одну сторону и всё, нет этого лживого подлеца, который думает о посторонних бабах.