Родственные души в Сеуле

У семьи всегда должен быть свой врач и юрист.

Вообще-то он мне не дядя, а близкий друг моего отца. Он здорово помог нам на переговорах по контракту, обозначил все пункты, где мы можем защитить свои интересы.

Усмехнувшись, мама продолжает:

– Правда, Самчон настаивает, что он не специалист по контрактам, но без него мы бы совсем пропали. Просто скажи им, что ты не согласен ни с одним пунктом Приложения 2. – Она указывает на экран, где висит список «Дополнительных требований к рекламе». Помимо прочего, требования предусматривают «обязательное взаимодействие за кадром с партнершей по съемкам». Кому-то реально пришлось подробно описать и включить это в мой контракт. Ну и работка у людей.

На экране в маленьких окошках появляется несколько лиц. Руководитель студии, которого я никогда раньше не видел, сидит за столом в одном, мой дядя-юрист – в другом. Я откидываюсь на спинку стула, когда вижу Хэ Джин и Мин Гён. Каждая клеточка моего тела начеку. Я и забыл, как меня напрягает каждая из них.

– Привет, Джейкоб. Как твои каникулы в Калифорнии? – Тон у Мин Гён непринужденный, сегодня она не похожа на ту стерву, с которой я привык иметь дело. Но бдительности я не теряю.

– Все хорошо, – говорю я.

– Ты выглядишь загорелым и… расслабленным. – Она мило улыбается. Это обезоруживает. Я никогда не видел ее такой. Настоящая ли она на этот раз? Или это трюк, шоу для начальства? А может, отпуск и ей пошел на пользу?

Мы почти весь день провели на улице, сегодня же праздник – Четвертое июля. Солнце припекает вовсю, – говорю я.

– Знаю, это День независимости, веселый американский праздник. Надеюсь однажды побывать не нем.

– Ладно, давайте приступим к работе, – прерывает ее руководитель студии.

После часового разговора о контракте и условиях, которые мне предписано соблюдать за кадром, люди по ту сторону экрана остаются разочарованными, а мама разгневанной. Если бы не мама и дядя, я бы давно сдался и согласился на все их требования. Руководство студии шутить не любит. Однако и моя мама не промах: она яростно отстаивала мои интересы. Я то тут, то там пытался вмешаться в разговор, хотел что-то объяснить, взывал к разуму. Но по большей части я просто молчал, ожидая приговора. До которого мы, кстати, так и не дошли.

– Что вы можете сказать мне о ситуации с дядей Джейкоба? – спрашивает мама.

Мы обмениваемся взглядами, пока ждем, кто из начальства нам ответит. Похоже, надежды на положительный исход мало. Мама под столом сжимает мне руку. Что бы ни случилось, мы справимся.

– Неясно, сможем ли мы прийти к согласию. Финансовые запросы с его стороны весьма нестандартны. По всей видимости, Dispatch готов заплатить крупную сумму за эту историю, – сообщает один из сотрудников компании. Я никогда не встречался с ним и понятия не имею, кто это. Но говорит он авторитетно, из чего я заключаю, что этот тип занимает важную должность.

– Каков план? – спрашиваю я. Стараюсь умерить тон, но не могу скрыть своих чувств. Может быть, они захотят, чтобы я затаился на более длительный срок, чем планировалось изначально. Может быть, мы сможем остаться в Сан-Диего подольше.

– Не стоит волноваться, мы с этим как-нибудь разберемся. Скорее всего, нам удастся минимизировать негативные последствия. Не исключено, что тебе придется нанести встречный удар – дать интервью, изложить свою версию всей этой истории.

Мама чуть не задыхается и крепче сжимает мою руку.

– Нет, никакого интервью Джейкоб давать не будет. Я не позволю поставить его в такое положение. В конце концов это наше личное дело. – Я слышу, как в ее голосе нарастает гнев и возмущение. Мне хреново от того, что маме вообще приходится участвовать в этом разговоре. Это причиняет ей такую же боль, как и мне. Может быть, даже больше. Это брат ее мужа. Семья. Он должен быть на нашей стороне.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, но ее глаза прикованы к экрану.

– Понятно. Мы определим наши следующие шаги, как только у нас будет больше информации. Будем держать вас в курсе.

– Я бы хотела затронуть другую проблему, – втупает в разговор Хэ Джин. Дополнительный акцент на слове «проблема» и пренебрежительный тон недвусмысленно свидетельствуют, что она говорит о чем-то, имеющем отношение ко мне. – Эта новая девушка…

У меня кружится голова. Какая новая девушка? Она имеет в виду Ханну? Но зачем приплетать сюда и ее? Какое отношение она имеет к этой стороне моей жизни? Я не позволю втягивать ее в свои проблемы.

Все остальные участники конференции начинают высказывать свое мнение, и становится ясно, что слухи о том, что этим летом я провожу время с «американской девушкой», распространяются по всей Корее. Студия намерена во всем разобраться. Нет. Я не позволю, чтобы о ней говорили что-то плохое, чтобы ее называли проблемой.

– Ханна тут не при чем. Здесь нечего обсуждать, – говорю я, наконец обретая голос.

– Из-за тебя она стала причастна к этому, – говорит господин Ким из отдела деловых отношений.

– Ты изменил картину, – говорит господин Ким из отдела коммуникаций.