Роджер Федерер. Легендарная ракетка мира

Во многом это связано с тем, что швейцарцы – люди закрытые и сдержанные, а отсутствие сырьевых ресурсов и совокупность экономических факторов породили определенное отношение к труду и рабочую этику. Это основы всего экспорта Швейцарии – начиная с часов с кукушкой и часами класса «люкс» и заканчивая сыром и шоколадом. При таких обстоятельствах игрок, достигающий славы и успеха благодаря спорту, не особенно улучшает мнение соотечественников о себе, как это было бы в других странах, а его решение переехать из дома в кантон с более низкими налогами не понравилось никому. (Впрочем, многие положительно оценивают то, что он остался в Швейцарии, в то время как мог присоединиться к нескольким сотням теннисистов, живущих в Монако по причине низких налогов.)

«Ему не льстят, и им не восхищаются, – говорит бывшая учительница начальной школы Тереза Фишбахер. – Возможно, именно поэтому он может позволить себе жить в Швейцарии».

Базельский журналист Томас Вриц пошел дальше: «Швейцарцам не нравятся звезды. Когда в Альшвиле [пригороде Базеля] открылся фан-клуб Роджера Федерера, я был уверен, что там будет море фанатов, однако он очень маленький. И полагаю, дело не в Базеле, а в Швейцарии».

Определенно, на местах, связанных с Федерером, нет мемориальных досок. Вплоть до третьего титула Большого шлема в клубе «Олд Бойз» даже не было его портрета. Тогда же они переименовали главный корт в «Platz Roger Federer» («Корт Роджера Федерера»). «Это соответствует тому, что швейцарцы не торопятся уважать людей, которые зарабатывают на жизнь спортом, – говорит Ники фон Вари, бывший товарищ Федерера в «Олд Бойз», ныне – политический советник. – То же самое было с Марком Россе. Кто бы что о нем ни думал, но он завоевал золотую медаль Олимпийских игр, а в Швейцарии нет ни памятника ему, ни даже таблички в его честь. То же самое и с [выдающимся лыжником] Бернардом Русси. Чего бы спортсмены ни достигали на высочайшем уровне, здесь они не заработают ту же репутацию, что и в Америке, Австралии или других европейских странах. Быть может, однажды это придет, но на это потребуются десятки лет, не меньше. Тут сложно представить культ, подобный культу Дэвида Бекхема. Типичный швейцарец – приземленный, практичный, он не хочет выделяться из толпы. Он просто хочет спокойно прожить свою жизнь. Такова Швейцария, так всегда было и, по большей части, так всегда и будет. Это можно наблюдать и в политике, в отношении Швейцарии к ЕС. Мы не создаем культуру звезд. У нас не было такой шумихи, какая возникла вокруг Бориса Беккера в Германии. Швейцарцы для этого слишком смирные».

Всех тренеров, давших интервью для этой книги, спрашивали, считают ли они, что Федерер повысил интерес к теннису в Базеле. Все отметили, что молодежь с энтузиазмом относится к Федереру, хочет играть так же, как он. Но лишь немногие смогли привести конкретные примеры одаренных в разных видах спорта подростков, которые пришли в теннис, вдохновившись Роджером. Даже Кристофер Эйманн, член совета, возглавляющий комитет Базеля по вопросам образования, говорит, что «заметного повышения популярности тенниса в Базеле не зафиксировано».

«Нам, швейцарцам, достаточно лучшего, – говорит радиожурналист Марко Мордасини. – Будь то в спорте, в экономике, в политике – когда кто-то что-то начинает, они интересуются этим. Как только люди понимают, что он демонстрирует стабильные результаты, то они этот интерес теряют. Вот почему мне было трудно заинтересовать радиостанции в Федерере перед четвертьфиналами турниров. Мы столкнулись с той же проблемой и с Хингис, когда она взлетела к вершине. У Роджера всегда будут и фанаты, и завистники. Любой успешный человек вызывает зависть. Но он останется символом Швейцарии и спустя двадцать или тридцать лет после того, как перестанет играть».

Будучи одним из трех золотых медалистов Швейцарии на Олимпийских играх 2008 года в Пекине, он упрочил свою репутацию в родной стране, но, поскольку он не выигрывал Кубок Дэвиса за свою страну, сложно представить, что он может сделать, чтобы еще повысить свой статус среди большинства соотечественников.

Каковы бы ни были его дальнейшие достижения как теннисиста, он станет находкой для любого, с кем будет работать в дальнейшем. Маловероятно, что ему придется когда-либо работать, но сложно представить, как такой сгусток энергии будет жить в будущем без физической работы какого-либо рода.