Роджер Вест и скаковая лошадь

Сестра выставила его из Фолей-Холла из-за его бесконечных интрижек с женщинами.

От центральной группы отделился какой-то человек и торопливо пошел навстречу Роджеру Весту и Хуперу. На первого он посмотрел почти просительно.

— Вы помогали его откапывать? — спросил Роджер.

— Да, сэр.

— Его опознали?

— Я сам это сделал, сэр. Лицо повреждено, сэр.

— От чего он умер, как вы думаете?

— Ножевая рана в сонную артерию, было сильное кровотечение. Это все, что я могу сказать, сэр. Точнее, так это внешне выглядит, сэр.

Человек изо всех сил старался показать, будто он не знает, что скажет патологоанатом.

Ранение сонной артерии? Этим объяснялись пятна крови на обшивке «Остина».

— С кем-нибудь говорили? — спросил Роджер, пока Хупер осматривался. Его внимание привлек Энзелл старший, стоявший на некотором расстоянии от них между двумя сотрудниками в гражданской одежде. Старый Джек выглядел твердым, как скала, глубокие борозды пролегли на его лице, седые волосы торчали непослушным ежиком. Его сын, менее кряжистый, не казался таким невозмутимым. Он то и дело подносил ко рту сигарету, делая небольшую затяжку и сразу же опускал руку вниз, как будто боялся, что его застанут за этим занятием. К нему подошла сестра с племянниками. Он посмотрел на них, потом перевел глаза на Хупера. Очевидно, Хупер его тревожил гораздо сильнее Роджера.

— Нам необходимо такое место, где мы можем допросить Энзеллов, — спокойно сказал Роджер, — и нужно убрать эту толпу.

— Не так-то это легко, — хмыкнул Хупер. — Все они участвовали в поисках. Так что нет ничего удивительного, что им не терпится все узнать…

Он шумно втянул в себя воздух и обратился к стоящим поблизости полицейским работникам:

— Фробишер, Смит, уберите-ка людей. Скажите прессе, что вечером мы им дадим материал. — После этого он снова повернулся к полковнику Мэддену, который подошел к ним, по-прежнему продолжая сохранять растерянный, даже ошарашенный вид.

— Мы хотели бы поговорить с Энзеллами где-то в помещении.

— Их можно отвести в собственный домик… — начал Мэдден.

— Слишком далеко отсюда. Не могли бы мы воспользоваться вашим коттеджем, полковник?

Хупер умел быть весьма напористым,

Мэдден, очевидно, никак не ожидал такого поворота дела, он пожевал свои усы, прежде чем согласиться:

— Предположим, что да… Да, олл-райт.

У него был низкий бас. Снелл назвал бы его «генеральским».

— Благодарю Вас, сэр.

Хупер был изысканно вежлив.

— Сюда, мистер Вест, прошу вас.

Мэдден пошел вперед с явной неохотой.

— Вот что я вам скажу, — прошептал Роджер на ухо Хуперу, воспользовавшись тем, что детектив по имени Фробишер стал понемногу рассеивать толпу. — Спросите-ка у них, не видел ли кто-нибудь — возможно, в огород кто-то заходил днем до половины четвертого, когда тело было обнаружено, пусть они почувствуют, что мы их облекаем доверием.

— Неплохая идея! — похвалил Хупер и повысил голос. При желании он у него становился необычайно зычным.

— Эй, послушайте-ка меня. Мы хотели бы знать обо всех людях, которые были здесь с утра. Если кто-то из вас находился поблизости и видел кого-то еще, сообщите об этом моим людям или прямо в полицейский участок в Арнткотте, или полицейскому констеблю Бикеру в Фолее. Все ясно?

Несколько человек в толпе крикнули «да». Лица у всех просветлели. Хупер незаметно подмигнул Роджеру,

— Вам бы следовало работать в отделе общественных отношений, — сказал он. — Вы не хотите больше ничего сказать или сделать?

— Ваших людей не надо учить азбуке, — сказал Роджер, чтобы повысить настроение местным работникам. — В которой стороне находится коттедж Мэддена?

— Через те ворота и направо.

Хупер возглавил шествие. Энзеллов, которые не произнесли ни единого слова, вели под охраной полицейские в штатском. Миссис Мэй не пошла вместе с ними, она осталась, естественно, с детьми. Не было сомнения, что она была смертельно напугана. Роджер видел, как она побледнела, когда увидела жалкий труп Сида Картрайта.

Позади большого дома имелся луг с разбросанными по нему цветочными клумбами, на которых росли великолепные цветы, подобранные умело и оригинально. Огород был скрыт от лужайки сплошь заросшей вьющимися растениями красной кирпичной стеной и несколькими дубами, которые выглядели особенно внушительно на фоне темнеющего неба. Все вокруг стало куда более мрачным и холодным, чем какой-то час назад.

Среди деревьев виднелся небольшой кирпичный коттеджик, в двух комнатах которого горел свет. Чтобы добраться до него, им надо было пройти мимо жилой части Фолей-Холла.

В коттедже имелась большая передняя комната в испорченном викторианском вкусе с обитыми плюшем стульями и изогнутыми диванами, фотографиями в золоченых рамках, развешенными по стенам, сильно вытертым ковром на полу, который когда-то был дорогим и красивым. Обои с цветочками отстали от потолка. На всем лежала печать упадка и обнищания, заката аристократии, а телевизор с экраном средних размеров тут выглядел вообще неуместным.