Рог белого медведя (СИ)

— Да! Что вы так на меня смотрите? Когда вы последний раз сопровождали своего мужа на официальном приёме? Когда были на светском рауте? А, между прочим, это ваша прямая обязанность — заводить нужные связи, переманивать и вербовать сторонников, искать и уничтожать врагов. А что делаете вы? Сидите в своей библиотеке целыми днями и копаетесь в книжках?

Это была правда. Я не сильна в светских беседах, ничего не понимаю в союзниках и сторонниках, и вот совершенно точно не смогу устранить соперника или врага. Но Бьорн мне всегда говорил, что этого от меня и не требуется. Выходит, он врал? Но мой муж никогда не врёт!

— Он женился на вас, когда вам только исполнилось девятнадцать? И вы в браке уже два года. И за это время вы совершенно ничего не добились. Не сумели ни вписаться в общество, ни обзавестись подругами, ни добиться расположения правящих домов.

И это тоже была правда. Подруг у меня не было, а всех членов правящих домов я до сих пор боялась, как огня. Эти суровые медведи-оборотни нагоняли на меня панику одним своим видом. Все здоровенные, выше меня на голову, все широкоплечие. Лица у всех словно высечены из камня. Все с ледяными глазами и квадратными подбородками. Фигура скорее напоминала шкаф — большой такой, двухстворчатый, а у некоторых ещё и антресоли имелись.

У моего мужа, все эти типичные признаки медведя, принадлежавшего к верхушке власти, тоже были. Он был высок, силён, могуч, а ещё красив. И глаза у него были, как две голубые льдинки. Но мне всегда казалось, что при взгляде на меня они начинают мерцать и загораются голубым огнём. Что и это что ли плод моего воображения? И я отогнала непрошенные мысли из головы. Нет. То, что говорит мне эта женщина не может быть правдой. Это она лжёт, а не мой муж.

Сидевшая передо мной медведица была красива. Очень. С чеканным профилем, шоколадными тёплыми глазами и длинными каштановыми кудрями. Она принадлежала к одной из правящих семей и была бурой медведицей-оборотнем. Большое заблуждение считать, что белые и бурые медведи не могут скрещиваться и размножаться. Всё они прекрасно могут. И она, действительно, могла бы составить замечательную пару моему мужу.

Разновидностей медведей-оборотней очень много. Но к правящей элите относятся только восемь домов. Самый сильный из них — Дом Белого медведя. Немногим уступает ему по размеру и силе дом Гризли. А вот один из самых слабых — Дом Бируанга, к которому и принадлежала Урсула.

А ещё, как утверждают газеты, медведиц рождается много. Слишком много. И медведей на всех не хватает. Именно это и оправдывает склочный и порой невыносимый характер медведиц. Но Бьорн говорил как-то, что всё это «глупые выдумки газетчиков». И что нет никакого перекоса в ту или иную сторону. Что рождается примерно одинаково и девочек, и мальчиков. И что берси, так принято называть медвежат, которые ещё не совершили свой первый оборот, одинаково желанен любого пола. И семье совершенно неважно — мальчик это или девочка. Но газеты упорно кричали, что для медведей — наследники в приоритете, а вот медведицы вообще мало кому интересны.

И вот, когда один из самых сильных медведей выбрал себе в жёны слабую человеческую девушку, это вызвало бурю негодования во всех восьми домах. О каких подругах могла идти речь? Меня, в лучшем случае, просто терпели. В худшем — ненавидели и презирали. Вот поэтому я и не стремилась попасть в это самое светское общество. А Бьорн… Он же не настаивал? Но может быть, это он только мне так говорил?

Медведи и медведицы и раньше заключали браки с представителями расы людей. Правда, случалось это нечасто. Просто потому, что среди медведей не были приняты человеческие законы морали. Они не хранили девственность до брака, да и брак, как таковой, не считали поводом для соблюдения верности. Поэтому медведи предпочитали брать людей в качестве любовников или любовниц. Так было проще. Но только Бьорн категорически настаивал на свадьбе.

— Бьорн стыдится вас. Какой брак может быть счастливым, когда муж с женой настолько разные и так сильно друг другу не подходят? — словно подслушав мои мысли, сказала гуна Урсула Бируанг.

Я снова подняла глаза на собеседницу. Но ведь Бьорн говорил про «выбор богов»? И что он чувствует, что только со мной будет счастлив.

— Вот только не надо мне сейчас рассказывать про то, что вы с ним избранные богами. Не могли боги дать сильному оборотню в пару вот это! — и она презрительно гротескно обрисовала в воздухе мой силуэт своей изящной, хоть и крупной, рукой.