Рог белого медведя (СИ)

— Ну, думаю, что нас двоих хватит за глаза — кивнул тот Асти и, скосив на меня глаза, тоже пнул под столом, принимая мой выразительный намек.

— Завтра утром выезжаем — постановил я.

— Нет — замотал головой Льёт — Не успеем. Дня два нужно — почесал он подбородок.

— Хм… Согласен!

— Не поняла? С чем ты все время соглашаешься, сегодня, Бьорн? — недоуменно сказала Асти.

— Со всем милая. Вот я со всем сегодня согласен — улыбнулся я ей.

Два дня на подготовку нам хватило.

Медведи гораздо проще относятся к смерти и ее атрибутам, нежели люди.

Мы своих покойников не хороним. Мы их сбрасываем. Место захоронения у медведей представляет собой огромную яму, в которую, и сбрасываются тела. Как бы кошмарно это не звучало, но сути это не меняло. Всё возвращалось в землю, из которой и пришло. Сверху над этой ямой каждый выстраивал дом или склеп в зависимости от желания и доходов. Кладбище же представляло собой лес с такими домами-склепами. Под каждым домом была глубокая яма. Погребение заключалось в открытии вот такой двери и сбрасывания туда тела. На этом всё.

При этом часто родственники не заморачивались с тем, какую именно дверь следует открыть. Какой ключ нашли — ту и открыли. Очень часто тело придавали земле даже и не медведи. А нанятые люди. Именно поэтому наши склепы стали все чаще именовать по-людски — могилами.

Только в последнее время мы стали организовывать прощание с покойным, когда все желающие могли прийти и попрощаться.

Приходило, как правило, не слишком много медведей.

Хотя вот когда тетя организовала прощание с Ребеккой, как мне доложили, пришло довольно много медведей. В основном, правда, медведиц охочих до сплетен.

Эта традиция прощаний была и раньше, но не все дома ее соблюдали и многие шутили, что пришла она от того, что просто хотели удостовериться, что медведь и в самом деле умер. Звериная дикая сущность не давала нам уделять этому более пристальное внимание. Мы медведи — и этим все сказано.

Но все же были и исключения. Особенно в последнее время некоторые дома стали более внимательно относиться к смерти. Впитываем это у людей? Всё может быть.

Более старые дома-склепы были украшены и лепниной и замысловатой росписью и кое-где даже и скульптурами. Встречались даже и колоны подпирающие крышу некоторых склепов. Но в основном это все были старые постройки.

На кладбище было холодно. Но все же дорожки были расчищены. Я накануне отправил сюда дюжину рабочих. К каждому домику вела утоптанная тропинка.

И вот сейчас мы и ходили мимо этих домиков, рассматривая надписи на стенах, возвещавшие, что именно сюда когда-то и был скинуто то или иное тело. Этим только вот медведи и заморачивались. При этом часто бывало так, что соперники лежали в одном склепе. При жизни враждовали, а смерть все уравнивала. И медведь из дома Барибалов мирно покоился рядом с Белым.

— Я если что в яму к покойникам из-за этой палки не полезу — шепотом сказал мне Льёт.

— Я тоже. Но может быть и не придется? — понимающе хмыкнул я.

Я покосился на Асти, которая водила пальчиками по одной из плит с именами. На плите еще было вдоволь места и сюда еще можно было многих скинуть, о чем и возвещала плита с выбитыми именами.

— Это должно быть старое строение — покачала головой Асти и двинулась глубже между деревьями.

Я рванул следом за ней, не желая выпускать ее из виду. Древний медведь пусть заберет эту палку! Мне моя жена дороже. Поэтому и искать ее я буду там же где и она.

— Бьорн! — через какое то время позвал меня друг.

— Асти? Пойдем? Он там нашел что-то — попросил я.

Жена с места не сдвинулась, пока не закончила водить пальчиками по очередной плите с именами. Вздохнула и подошла ко мне.

— Это оказалось сложнее, чем я думала. Может мы ошиблись?

— Бьорн! Асти! Ну вот тут же это имя — снова нетерпеливо позвал Льёт.

Асти встрепенулась и понеслась к медведю. Вот. Его услышала, а меня нет, значит. Начинать злится? Вот еще. На мою драгоценную жену? Да ни за что. Лучше догнать и присмотреть. А то тут корни от деревьев. Как бы не упала.

— Асти? Вот смотри — указал ей Льет на очередную плиту на которой и в самом деле стояла второй по списку эта загадочная фамилия — «Д.Я. Лаптев».

Я, если честно, не понял до конца из путаных объяснений жены, кто это, собственно говоря, такой. Но он точно был медведем, и умер достаточно давно, судя по табличке.

Жена отошла в сторону и внимательно стала рассматривать склеп. Это был один из самых больших склепов. Уж и не знаю, когда он был выстроен, но над ним совершенно точно постарались. Тут были и колонны и статуи и лепнина и замысловатые рисунки.

— Бьорн? Вот посмотри. Вот эта вот кариатида и вот этот теламон были сюда добавлены явно позже построения склепа. Это бросается в глаза. Они тоже старые, но все же моложе самого склепа…

— Милая? Ты сейчас о чем? Кари …кто? И вот второе? Тело?

— Кариатида — это колонна в виде женщины. А Теламон — это колонна в виде мужчины. Видишь, они подпирают крышу руками?

— У этого мужика так смешно снег налип. Кажется что у него рога — буркнул я.

— Рог Медведя? — подхватила Асти.