Рог Юона

В связи с отъездом из Бордо любимых сыновей герцогиня Эклис пребывала в печали и скорби, поскольку с первого часа их рождения они еще ни разу не уходили от нее дальше, чем могли видеть ее глаза, а сердце несчастной женщины переполняли дурные предчувствия, ибо она все время думала обо всех возможных несчастьях, могущих случиться с ее детьми, когда те будут находиться вдали от нее. И чтобы не бросать тень на великолепие их поездки к королевскому Двору, она скрывала свои слезы под плотной вуалью.

Когда свежим погожим утром братья выехали за городские ворота, Жерар не пришпоривал хорошенько своего коня, чтобы тот мчался быстрее, а ехал медленным шагом, напоминая человека, весьма неохотно отправляющегося на тяжелое задание, поэтому Юону часто приходилось натягивать поводья, чтобы не обгонять брата. И когда Юон не выдержал и насмешливо заметил брату, что тот ползет, как улитка, Жерар поразил его неожиданным ответом:

— Брат, боюсь, что из нашего путешествия не выйдет ничего хорошего. Давай лучше вернемся в Бордо, да поскорее!

Юон громко расхохотался и выкрикнул Жерару, что тот так и остался хнычущим младенцем на руках матери, однако брата не рассердила эта насмешка. Он лишь еще раз оглянулся и очень долго смотрел на удаляющиеся башни и крепостные стены Бордо.

— Беда сопровождает нас, — продолжал он. — Да, брат мой, великое несчастье выйдет из этой поездки. Ночью мне приснился сон, что я еду по этой самой дороге, а из кустов на нас выскакивает разъяренный леопард со сведенными от города челюстями. Он сбросил меня с коня наземь и своими могучими клыками вырвал из меня душу, и я умер. А вот тебе, брат, удалось избежать его ярости. Я видел это так отчетливо, словно это случилось не во сне, а наяву, поэтому я и принял этот сон, как предостережение с Небес о том, что нам не следовало бы ехать этой дорогой…

Но Юон отрицательно покачал головой.

— Вполне вероятно, что это предзнаменование ниспослал нам Дьявол в искушение, дабы вынудить нас повернуть обратно и тем самым не выполнить долг перед королем. Ведь этим мы нарушили бы свое слово. Не думай об этом, а лучше посмотри, какой прекрасный день! И какая красота вокруг. Впереди лежит ровная дорога, а позади нас — дюжина храбрых рыцарей и еще целая свита народу. И все они служат нам верой и правдой! Так что выбрось из головы эти дурацкие страхи, Жерар. Все это глупости, да и думать о них не пристало знатному рыцарю!

Поэтому Жерар замолчал. Но в глубине своего сердца он разгневался на брата, что тот так беспечно пренебрег его предостережением. И еще он долго размышлял, как отважен и бесстрашен Юон, которого совершенно не волнует будущее, и с какой легкостью он отнесся к его предупреждению. И еще, все любили и хвалили Юона, а к нему, Жерару, относились, как к малому дитяти и не воспринимали его всерьез.

С наступлением сумерек они повстречали весьма почтенного аббата из Клуни, который тоже держал путь к королевскому Двору. И оба брата очень обрадовались этой встрече, ибо аббат приходился им горячо любимым дядей. Поэтому братья присоединились к его свите, и эту ночь прекрасно провели в аббатстве, где решил остановиться на ночлег аббат.

На следующее утро после небольшого отдыха они снова двинулись в путь вместе с дядей и ехали до тех пор, пока не достигли вершины холма, откуда они увидели, что дорога покато спускается вниз по самой кромке густого лиственного леса. Внезапно Юон приостановил коня, и остальные, немало удивившись его поступку, последовали его примеру.

Тогда Юон указал всем на яркие отблески солнечного света, виднеющиеся среди деревьев, как если бы там передвигались люди, облаченные в доспехи. Все пребывали в нерешительности, ибо не знали, что скрывалось перед ними в лесу.

Будучи людьми не военными, аббат со своими монахами и мирянами отступили к краю дороги, и священник честно произнес Юону:

— Благородный сэр, я и мои спутники — мирные и безобидные люди. Если впереди в засаде сидят какие-нибудь злодеи, то, безусловно, у них недобрые намерения по отношению к вам, едущим в доспехах и с мечами по бокам. Посему, поскольку я не могу вступить с кем-либо в бой, нам здесь же придется разделиться и дальше ехать разными путями. Ибо, если я пролью кровь, даже защищая свою жизнь, то этим совершу самый страшный грех. А ты, сын мой, человек борьбы и воспитан, чтобы сражаться.

Как только аббат произнес эти слова, из-за деревьев выехал рыцарь с низко опушенным забралом. Он пришпорил коня, и остановился прямо посреди дороги, заслоняя ее для всех, кто спустился бы с холма. И стал спокойно ожидать.

Юон внимательно оглядел эту преграду из рыцаря и его коня и обратился к брату:

— Негоже нам бояться любого человека из плоти и крови, ибо в мыслях наших нет даже повода к вражде. На тебе нет ни доспехов, ни меча, и каждому понятно, что ты путешествуешь с мирными целями. Поэтому сейчас ты спустишься в долину и спросишь этого рыцаря, что ему нужно от нас.

И Жерар повиновался. Он спустился к лесу, и, натянув поводья коня, храбро обратился к рыцарю: