Рога

По пути через парковку Иговы шаги все ускорялись, а вместе и его пульс. Теперь нужно было уехать, вернуться в Гидеон. Найти место, где бы можно было посидеть в одиночестве и спокойно подумать. Привести в порядок свои мысли. После этого денька он испытывал отчаянную необходимость привести свои мысли в порядок. Поехав сюда, он позволил себе поступок настолько опрометчивый и импульсивный, что даже думать об этом было страшно. Какой-то своей частью он предполагал, что с довольно большой вероятностью Эрик Хеннити уже собирает подкрепления и что, если Иг не смоется сейчас же, это вряд ли вообще ему удастся. «Через десять минут, – ворковала другая часть, – Эрик вчистую забудет, что ты приходил… Он никогда с тобой не говорил… Он говорил со своим собственным дьяволом».)

Иг закинул фальшфейер в «Гремлин» и захлопнул багажник. Он уже обогнул машину и подошел к водительской дверце, когда услышал голос Ли:

– Игги?

Температура Игова тела упала от этого звука на несколько градусов, будто он слишком быстро выпил бутылку очень холодной жидкости. Оглянувшись, он увидел Ли сквозь дрожащие потоки тепла, поднимавшегося от асфальта. Нечеткая, искаженная фигура, то возникающая, то исчезающая, дух, а не человек. Его короткие золотистые волосы сверкали, как объятые пламенем. Рядом с ним стоял Эрик Хеннити, блистая необъятной лысиной, скрестив руки на бочковидной груди, спрятав ладони под мышками.

Хеннити остался у входа в офис, а Ли направился к Игу: он словно шел не по земле, а по воздуху, тек подобно некой жидкости сквозь оглушительную жару. Однако по мере приближения его контуры становились все более определенными, из текучего иллюзорного духа, порожденного жарой и искаженным светом, он в конце концов превратился в обычного человека, твердо стоящего на земле. На нем были джинсы и белая рубашка, синеворотничковая одежда, делавшая его похожим скорее на плотника, чем на проходимца от политики. Подойдя поближе, он снял зеркальные очки. На шее у него поблескивала тонкая золотая цепочка.

Синева правого глаза Ли была точно в тон выжженному августовскому небу. Повреждение левого глаза отнюдь не создало обычное бельмо, видимое постороннему наблюдателю как молочно-белая пленка на радужке. У Ли развилась кортикальная катаракта, проявлявшаяся в виде звезды светлейшего голубого цвета, прикрывавшей центр его угольно-черного зрачка. Правый глаз, очень ясный и внимательный, смотрел прямо на Ига, в то время как другой словно созерцал что-то далекое. По рассказам Ли, он им видел, но очень смутно. Говоря его же словами, это было словно смотреть сквозь намыленное окно. Правый глаз Ли рассматривал Ига; кто уж там знает, на что смотрел левый.

– Мне передали, – сказал Ли. – Ну, значит, ты знаешь.

Иг был несколько ошарашен. Он никак не ожидал, что даже под влиянием рогов Ли признается так холодно и быстро. Его даже слегка обезоружила застенчивая полуулыбочка Ли, смущенное выражение его лица, словно изнасиловать и убить девушку Ига было все равно что совершить непростительный социальный ляп, вроде как наследить грязными сапожищами на новом ковре.

– Я знаю все, сволочь ты поганая, – сказал Иг дрожащим голосом.

Ли побелел, на его щеках расцвели красные пятна. Он вытянул левую руку жестом, означавшим «подожди секунду».

– Иг, я не буду искать оправданий. Я знаю, что так нельзя было делать. Я немного перебрал, а она выглядела так, словно нуждалась в друге, и все как-то выбилось из рук.

– И это все, что ты можешь сказать? Все, на хрен, выбилось из рук? Я пришел, чтобы тебя убить.

Какую-то секунду Ли молча на него смотрел, затем он бросил взгляд через плечо на Эрика Хеннити и снова посмотрел на Ига.

– Учитывая твою биографию, тебе, Иг, лучше бы не шутить. После того, что с тобой было из-за Меррин, тебе бы лучше быть поосторожнее с тем, что ты говоришь в присутствии слуг закона. Особенно такого слуги закона, как Эрик. Он не понимает иронии.

– Я говорю безо всякой иронии.

Ли подергал золотую цепочку, обвивавшую его шею, и сказал:

– Правду говоря, со всей этой историей я чувствую себя довольно паршиво. В то же самое время какой-то своей малой частью я даже доволен, что ты узнал. Иг, она же тебе совсем не нужна. Без нее тебе гораздо лучше.