Рога

Иг искоса посмотрел на Ли, настолько похожего на Цезаря, что его профиль можно было чеканить на серебряных динариях, не хватало только лаврового венка.

— А ты веришь, что Он мог творить чудеса? — спросил Ли.

— Может быть. Не знаю. Если все остальное правда, какое это имеет значение?

— Я однажды сотворил чудо.

Игу это не показалось чем-то жутко замечательным Отец Ига однажды видел в невадской пустыне НЛО, это когда они пили с барабанщиком из Cheap Trick.Вместо того чтобы спросить, какое чудо Ли сотворил, Иг сказал.

— Здорово было?

Ли кивнул, его очень синие глаза смотрели в никуда.

— Я починил луну. Когда был еще совсем маленьким. И с того самого времени я все хорошо чиню. Это у меня лучше всего получается.

Ли прищурился левым глазом, вскинул правую руку к небу, схватил воображаемую луну большим и указательным пальцами, повернул и негромко прищелкнул языком.

— И все в порядке.

Игу не хотелось говорить о религии; ему хотелось говорить о разрушении.

— Я стану настоящим чудотворцем, когда подожгу запал этой штуки, — сказал он, и Ли перевел взгляд на петарду в Иговой руке. — Я непременно отправлю что-нибудь к Богу. У тебя есть предложения?

То, как Ли смотрел на петарду, напомнило Игу пьяницу, бухающего в баре и параллельно наблюдающего, как девица на сцене снимает трусики. Они дружили не слишком уж долго, но картина их отношений уже установилась — в этот момент Иг должен был сделать ему предложение, как предложил в свое время ему деньги, свои компакты и крестик Меррин Уильямс. Но он ничего не предлагал, а Ли ничего не просил. Иг говорил себе, что не предлагает петарду Ли, потому что смутил его в прошлый раз, подарив ему компакты. Истина была несколько иной: Иг ощущал завистливое желание иметь над Ли какое-нибудь преимущество, носить самому этот крестик. Позднее, когда Ли уйдет, Иг устыдится этого порыва — богатый мальчишка с собственным бассейном хвастается своими сокровищами перед мальчиком, живущим без матери в трейлерном поселке.

— Можешь засунуть ее в тыкву, — сказал Ли.

Но Иг ответил:

— Слишком похоже на индейку.

Так у них и пошло: Ли предлагал всякое, а Иг обдумывал и отвергал. Они обсудили, не стоит ли кинуть петарду в реку и посмотреть, всплывет ли оглушенная рыба, не бросить ли петарду в деревенский туалет, чтобы получился гейзер жидкого дерьма, или выстрелить петардой из рогатки в церковный колокол и послушать, как громко бухнет. У Ли было много идей.

— Ты все хочешь понять, какая музыка мне нравится, — сказал Ли. — Я скажу тебе, что мне нравится. Звуки взрывов и бьющегося стекла. Настоящая музыка для моих ушей.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Иг ждал своей очереди в парикмахерское кресло, когда услышал сзади резкий стук; он посмотрел через плечо и увидел на тротуаре Гленну, смотревшую на него, расплющив нос о витринное стекло. Она была так близко, что дышала бы ему прямо в затылок, не оседай ее дыхание на стекле. Выдохнув еще пару раз, Гленна написала пальцем; «Я ВИДЕЛА ТВОЮ П. П.» Под надписью она нарисовала карикатурно болтающийся член.

Сердце Ига упало, и он быстро оглянулся, не стоит ли рядом его мать, не заметила ли она. Но Лидия была в другом конце парикмахерской, давала инструкцию парикмахеру. На Терри, сидевшего уже в кресле, была белая накидка, он терпеливо ждал, чтобы его сделали еще более прекрасным. Подстригать лохмы Ига было все равно, что подрезать неухоженный куст. О красоте тут не могло быть и речи, в лучшем случае можно было сделать что-нибудь терпимое.

Иг снова взглянул на Гленну и яростно затряс головой: Уходи. Она тут же протерла стекло рукавом своей потрясно потрясной кожаной куртки.

Она была не одна. Дорога В Ад тоже был здесь, так же как и еще один член их компании, длинноволосый парень лет восемнадцати. Оба парня находились на дальнем конце парковочной площадки, копались в мусорном баке. Что им понадобилось в мусорном баке?

Гленна постучала в стекло ногтями. Они у нее были цвета льда, длинные и заостренные, ведьмины ногти. Иг снова взглянул на мать, но сразу же понял, что ей не до него. Лидия была полностью поглощена тем, что она говорила, рисуя рукой в воздухе идеальную прическу, а может быть, и воображаемую сферу, хрустальный шар, и в этом шаре угадывалось будущее, в котором девятнадцатилетняя парикмахерша получит большие чаевые, если ей удастся просто стоять и молчать и позволить Лидии объяснять, как ей делать свою работу.

Когда Иг вышел на улицу, Гленна отвернулась от витрины и прижалась к ней своей округлой твердой задницей. Она смотрела на Дорогу В Ад и его длинноволосого дружка. Они стояли у мусорного бака и копались теперь в каком-то мусорном мешке. Длинноволосый парень раз за разом поднимал руку и с какой-то почти что нежностью трогал лицо напарника. И каждый раз, когда он это делал, Дорога В Ад разражался громким дурацким хохотом.

— Почему ты дал Ли этот крестик? — спросила Гленна.

Вопрос буквально ошарашил Ига — надо же, чтобы она спросила именно это. Он сам уже вторую неделю задавался этим вопросом.

— Он сказал, что починит цепочку.