Рога

Ли ощутил новую вспышку раздражения — это было очень в ее духе считать, что можно бесконечно водить его за нос, что он заберет ее из «Бездны» и послушно отвезет туда, куда ей хочется, не получив ничего взамен, — но он твердо отодвинул эти мысли в сторону. Взглянув на ее мокрую юбку, мокрую блузку, на то, как она дрожит, Ли подошел к багажнику и достал мешок со своей спортивной одеждой.

— У меня тут треники. Рубашка Штаны. Теплые и сухие и без всякой блевотины.

Меррин немного помедлила, взяла мешок за лямку и встала.

— Спасибо, Ли, — сказала она, не глядя ему в глаза.

Ли не сразу отпустил мешок — какое-то время удерживал ее, не давал уйти и переодеться.

— Ты же понимаешь, что должна была это сделать. Было чистым безумием думать, что ты сможешь… что кто-нибудь из вас сможет…

— Я просто переоденусь, ладно? — сказала Меррин, забирая у него мешок.

Она повернулась и нетвердо пошла прочь, тесная юбка липла к ее бедрам В свете фар ее блузка казалась прозрачной, как промасленная бумага. Обогнув натянутую цепь, она свернула чуть в сторону, вдоль дороги. Но прежде чем Меррин исчезла из виду, она повернулась и вскинула брови, словно задавая вопрос — или зовя за собой. Следуй за мной. И ее не стало.

Ли чиркнул зажигалкой и закурил, стоя рядом с машиной и размышляя, стоит ли идти следом за ней, ведь ему точно не хотелось делать это на глазах у Терри. Но через минуту-другую он проверил и увидел, что Терри растянулся на заднем сиденье, прикрыв глаза рукой. Видимо, он прилично долбанулся головой, на его правом виске была большая ссадина, и это при том, что и до того он был сильно не в себе. Забавно, что в конечном итоге они снова оказались около литейной, в том же месте, где он впервые встретился с Терри Перришем еще тогда, когда Терри вместе с Эриком Хеннити взорвали мороженую индейку. Он вспомнил косяк, выпавший из руки Терри, и пощупал свой карман, там ли он. Может быть, пара затяжек успокоит желудок Меррин.

Он пронаблюдал за Терри еще минуту, но когда тот даже не пошевелился, Ли отщелкнул окурок в мокрую траву и пошел по дороге следом за Меррин. Дорога уводила вверх по склону, и в ее конце после небольшого изгиба была литейная, рисовавшаяся на фоне кипящих черных туч. Со своей внушительной дымовой трубой она выглядела как завод, массово производящий кошмары. Мокрая трава блестела и дрожала на ветру. Ли подумал было, что Меррин пошла переодеваться куда-то в эти кучи осыпающихся черных кирпичей, но потом услышал слева, из темноты, ее голос.

— Ли, — сказала Меррин, и он увидел ее футах в двадцати от тропинки.

Она стояла под старым деревом, кора которого почти облезла, обнажив белую, мертвую, с пятнами вроде проказы древесину. Меррин уже надела его серые тренировочные штаны, но продолжала прижимать к своей голой груди мокрую куртку Терри. Эта картина стала для Ли эротическим потрясением в стиле фантазий распаленного онаниста: Меррин с бледными плечами, тонкими руками и затравленными глазами, полуобнаженная и дрожащая, в лесу, поджидая лишь его одного.

В ногах у нее стоял спортивный мешок, ее мокрая одежда была аккуратно свернута и лежала с одной стороны, сверху на ней стояли ее туфли. В одну из туфель было что-то засунуто — вроде бы мужской галстук, сложенный много раз. Это как же она любила сворачивать всякие вещи; Ли иногда казалось, что год от года она сворачивает его самого во все меньшие и меньшие квадратики.

— В твоем мешке нет рубашки, — сказала Меррин. — Только треники.

— Да, — сказал Ли, подходя к ней. — Я забыл.

— Вот черт, — сказала Меррин. — Ладно, дай мне тогда свою рубашку.

— Ты хочешь, чтобы я разделся? — спросил Ли.

Меррин попыталась улыбнуться, но получился только короткий нетерпеливый вздох.

— Ли, ты уж меня прости, но только я просто… я просто не в настроении.

— Вижу, что не в настроении. Тебе нужно немного выпить и с кем-нибудь поговорить. Слушай, если тебе и правда нужно сейчас расслабиться, так у меня тут есть немного дури. — Он показал ей косяк и улыбнулся, потому что чувствовал, что ей нужна сейчас улыбка. — Поедем ко мне. Если ты не в настроении, так можно когда-нибудь потом.

— О чем это ты? — нахмурилась Меррин. — Я имела в виду, что не в настроении ломать комедию. О каком это ты сейчас настроении?

Ли наклонился и поцеловал ее в мокрые холодные губы.

Меррин сильно вздрогнула и отшатнулась; куртка соскользнула с ее плеч, она ее поймала и отгородилась ею от Ли.

— Что ты делаешь?

— Я просто хочу, чтобы тебе стало немного лучше. Тебе сейчас плохо, и в этом отчасти виноват и я.

— Ни в чем ты не виноват, ровно ни в чем.

Меррин смотрела на него широко распахнутыми удивленными глазами, в которых уже возникало жуткое понимание — как у маленькой девочки. Глядя на нее, было легко вообразить, что ей не двадцать четыре, а только шестнадцать, что она еще вишенка.

— Я порвала с Игом совсем не из-за тебя, это никак с тобой не связано.

— Кроме того, что теперь мы можем быть вместе. Разве не для того были все эти маневры?