Рога

Полицейский, сидевший в этой голой, ярко освещенной комнате, тоже заметил происходящее на мониторе, развернулся на своем вращающемся кресле и начал изучать экран. Иг не видел его лица — полицейский сидел достаточно далеко, так что видны были только его ухо и белый блестящий череп, пушечное ядро из кости и кожи, покоившееся на толстенной затычке его шеи. Через какое-то время полицейский вытянул руку и шарахнул кулаком по монитору, пытаясь исправить изображение; шарахнул так сильно, что на мгновение картинка вообще исчезла.

— Сэр? — сказал секретарь.

Иг с трудом оторвал взгляд от монитора.

— Не могли бы вы., не могли бы вы вызвать Ли Турно? Скажите, что пришел Иг Перриш и хочет с ним встретиться.

— Прежде чем пропустить вас, я должен взглянуть на ваши водительские права и отпечатать вам бедж, — сказал секретарь ровным безжизненным голосом, тупо уставившись на рога.

Иг взглянул на рамку металлоискателя и понял, что не пройдет ее с фальшфейером в рукаве.

— Скажите ему, что я подожду его здесь. Скажите, что встреча со мной в его же интересах.

— Я не думаю, что он захочет с вами встретиться, — сказал секретарь. — Я не думаю, чтобы кто-нибудь это захотел. У вас ужасный вид. У вас рога и ужасный вид. Жаль, что я сегодня вообще вышел на работу, иначе бы не пришлось смотреть на вас. Сегодня я чуть не остался дома. Раз в месяц я себе устраиваю день умственного здоровья — остаюсь дома, надеваю мамины трусы, и мне хорошо и жарко. В гардеробе этой старой пташки есть кое-что по-настоящему похабное. У нее есть черный шелковый корсет со спиной из китового уса.

Его глаза остекленели, в уголке рта выступила капля слюны.

— Мне особенно нравится, что это у вас день умственного здоровья, — сказал Иг. — Так вы позовете Ли Турно?

Секретарь развернулся на девяносто градусов, плечом к Игу, нажал одну из кнопок и что-то пробормотал в микрофон. Послушав пару секунд, он сказал в трубку «о'кей» и снова повернулся к Игу. Его круглое лицо блестело от пота.

— Сегодня он все утро на совещании.

— Скажите ему, я знаю, что он сделал. Скажите дословно, теми же словами. Скажите Ли, что, если он хочет об этом поговорить, через пять минут я жду его на парковке.

Секретарь взглянул на него бессмысленными глазами, кивнул и снова немного отвернулся.

— Мистер Турно? — сказал, он в микрофон. — Он говорит… знает ли он, что вы сделали?

В последний момент утверждение превратилось в вопрос.

Иг не слышал, что там еще сказал секретарь, потому что в следующий момент в его ухе прозвучал голос, давно ему знакомый, но не слышанный уже несколько лет.

— Игги долбаный Перриш, — сказал Эрик Хеннити.

Иг развернулся и увидел лысого полицейского, сидевшего за монитором в комнате по ту сторону плексигласового окошка. В восемнадцать лет Эрик выглядел тинейджером прямиком из каталога «Аберкромби и Фитч», крупный и жилистый, с коротко стриженными курчавыми рыжеватыми волосами. Он любил ходить босиком и без рубашки, в джинсах, сползающих на бедра. Теперь же, когда Эрику было почти тридцать, его лицо утратило всякую форму, превратилось в кусок мяса, а волосы стали выпадать, так что он брился наголо, не желая вести безнадежную битву. Эрик в своей лысости был великолепен; вставь ему серьгу в одно ухо, он мог бы играть мистера Чистого в телевизионной рекламе. Он пошел, что было, пожалуй, неизбежно, по папашиной линии — эта профессия давала ему и власть, и законное право иногда причинять людям боль. В те времена, когда Иг и Ли были еще друзьями (если они когда-нибудь были друзьями), Ли как-то упомянул, что Эрик возглавил службу безопасности конгрессмена. Ли даже сказал, что Эрик немного пообмяк. Ли пару раз ходил с ним на рыбалку.

— Конечно, он подкармливает рыбу печенками выпотрошенных участников маршей протеста, — сказал Ли. — Понимай это, как знаешь.

— Эрик, — сказал Иг, отступив от стола. — Ну как ты?

— Счастлив, — сказал Эрик Хеннити. — Счастлив тебя увидеть. А как у тебя, Иг? Чем ты занимаешься? Убил кого-нибудь на этой неделе?

— У меня все прекрасно, — ответил Иг.

— Только выглядишь ты совсем не прекрасно. Ты выглядишь так, словно забыл принять таблетку.

— Какую таблетку?