Рога

Через какое-то время он начинает уплывать. Головастый Перриш выступает вместе с Китом Ричардсом перед фестивальной публикой, которой тысяч восемьдесят и которая почему-то собралась в старой литейной. Играют «Сочувствие к дьяволу», и Терри согласился вести вокал, потому что Мик сейчас в Лондоне. Терри скользит к микрофону и сообщает экстатически прыгающей толпе, что он человек со вкусом и деньгами, это строчки из песни[30], но и правда тоже. Затем Кит Ричардс поднимает свой «Телекастер» и играет старый дьявольский блюз. Его разнузданное гитарное соло мало похоже на колыбельную, и все же оно погружает Терри Перриша в неспокойный сон.

Когда он ненадолго просыпается, они снова едут по шоссе, «кадиллак» разрезает гладкую ленту ночи. Ли сидит за рулем, пассажирское место опустело. Терри получил назад свою куртку, ею накрыты его ноги и колени. Именно так бы сделала и Меррин, вернувшись в машину, ее типичная заботливость. Впрочем, куртка вся грязная и насквозь промокла, и ее удерживает на коленях у Терри какой-то тяжелый предмет. Терри хватает его и видит, что это мокрый камень, похожий формой и размером на страусиное яйцо, облепленный травинками и грязью. Этот камень непременно должен что-то значить — Меррин положила его не без причины, — но у Терри сейчас слишком мутная голова, чтобы что-то соображать. Он кладет камень на пол. Камень измазан чем-то липким, вроде раздавленной улитки; Терри вытирает пальцы о рубашку, поправляет на коленях куртку и снова ложится.

Его левый, стукнутый висок все еще саднит, и, потрогав его тыльной стороной левой руки, он видит, что снова пошла кровь.

— Меррин нормально доехала? — спрашивает Терри.

— Что?

— Меррин. Мы о ней позаботились?

Какое-то время Ли ведет машину не отвечая. Затем он говорит:

— Да. Да, мы о ней позаботились.

— Хорошая девочка, — удовлетворенно кивает Терри. — Надеюсь, они с Игом во всем разберутся.

Ли продолжает вести машину.

Терри снова соскальзывает в свой сон о том, как они с Китом Ричардсом на сцене перед охваченной экстазом толпой, заводящей его ничуть не меньше, чем он заводит их. Но затем, балансируя где-то на краю сознания, он слышит, как задает вопрос, про который даже и не знал, что он вообще возникнет:

— А что это за камень?

— Улика, — отвечает Ли.

Терри кивает — это кажется ему вполне разумным ответом — и говорит:

— Тоже дело. Постарайся не попасть в тюрьму, насколько это возможно.