Рогал Дорн. Крестоносец Императора (ЛП)

— Понятно, — Фулгрим несколько секунд размышлял над речами брата, то ли составляя ответ, то ли просто ещё раз проверяя, не удастся ли с помощью молчания выудить из Рогала чуть больше сведений. Осознав, что продолжения не будет, Фениксиец негромко вздохнул. — Чтобы мы не тратили большую часть нашего времени на хождение с одной дуэли на другую, тебе, брат, стоит более тщательно обдумывать свои слова. Есть и другие точки зрения, так что...

— Нет. Никаких, — прервал его Дорн, скорее решительно, чем грубо. — Император ясно дал понять, чего Он от нас хочет. «Избавьтесь от этого скрытого врага и приведите Окклюду Ноктис к Согласию». Вот что Он приказал. Нам не подобает затевать свары из-за толкования Его слов: мы не инеистые стервятники, что выбирают самые лакомые кусочки из туши шилокита.

— Я лишь хочу сказать, чтобы ты выражал своё мнение аккуратно.

Примархи уже почти дошли до конца Триумфального Пути, где ожидали транспортные корабли. Фулгрим придержал Дорна за плечо, после чего оба командира легионов остановились и повернулись друг к другу.

— Знай, я поддерживаю твой план, — произнёс Фениксиец, — и заявлю об этом на совещании, но тебе не помешает научиться деликатности в таких вопросах.

— Фулгрим, брат мой, мне кажется, что я, напротив, обязан говорить ещё более прямо. — Пристально посмотрев на другого примарха, Дорн изрёк следующие фразы с размеренностью ударов молотом. — Это не моя забота. Я возвращаюсь к моему флоту. Сюда я прибыл за советом, а не за одобрением. Когда мы закончим и вернёмся к Императору, чтобы рассказать Ему о наших успехах, тогда я не стану роптать и повинуюсь Его решению, но не чьему-то ещё.

В воздухе на несколько секунд повисло напряжение, а затем тишину нарушил смех Фулгрима, подобный звону разбитого хрусталя. Он заговорил беспечно, однако с искренностью:

— Тогда могу только пожелать тебе доброй удачи в твоих начинаниях. Не знаю, когда мы встретимся снова, но надеюсь, что разлука окажется недолгой, брат. Важно то, что при всех наших различиях мы едины под властью Повелителя Человечества. Жду, что однажды мы с тобой встанем рядом на поле боя.

Рогал улыбнулся, что на памяти Гидореаса случалось нечасто.

— Было бы славно, брат мой.

Фулгрим отдал короткий учтивый поклон, на что Дорн ответил резким кивком. Повинуясь жесту своего примарха, ветераны Детей Императора удалились, шагая в ногу. Рогал, слегка нахмурив брови, сохранял непроницаемое выражение лица и с полминуты наблюдал, как они уходят.

— Отправь сообщение моему магистру Храмовников, — неожиданно сказал он Гидореасу. — Пусть он и его спутники возвращаются со мной на «Вестник рассвета». Я желаю обсудить с ним поединок и выразить благодарность за то, как он представлял меня.

«Следить за развитием общей ситуации в Ночном крестовом походе стало намного труднее с тех пор, как Рогал Дорн разделил свою армаду на оперативные группы.

Я путешествовал с авангардным флотом «Пронзающий ночь», который движется примерно в сторону галактического востока, по краю правого фланга наступления во внутреннюю часть Окклюды Ноктис. Между тем «Ночной страж» держит курс на северо-восток, как и «Прорыв ночи». Намеченный маршрут флотилий «Ночной клинок» и «Уход ночи» пролегает севернее всех.

Мне сказали, что окклюзия[12] варпа напрямую не влияет на астропатическую связь, — за последние пару лет я уже выяснил об эмпиреях и их принципах больше, чем многим звездоплавателям требуется знать на протяжении всей жизни! — но львиная доля контактов, как входящих, так и исходящих, осуществляется с командным резервом «Фаланги», а не между флотами первопроходцев. Правда, уже дважды примарх и штаб его легиона присоединялись к какой-либо из авангардных эскадр, когда та встречала ожесточённое сопротивление. Так или иначе, бои на всех фронтах завершились в похвально короткие сроки, и в список побед вошли ещё тридцать систем.

Пока я излагаю всё это для записи, мы находимся в варпе, поэтому я не могу точно определить, как давно мы покинули «Фалангу» и её силы сопровождения, но мне кажется, что прошло около восьмидесяти суток по терранскому стандарту. По моим прикидкам, сегодня третья годовщина перехода в эмпиреи из системы Сола — или, точнее сказать, одна тысяча девяносто пятый прожитый день с тех пор, как я в последний раз видел свет нашей звезды. Примириться с мыслью о том, что я стал на три года старше с тех пор, как отправился в путь, практически невозможно, но в следующий раз, когда нам удастся вычислить время в реальном пространстве, получится, что мой брат, родившийся на одиннадцать месяцев раньше, теперь моложе меня. Прежде я никогда не задумывался о том, какой несусветный беспорядок возникает в личной и социальной жизни из-за длительных варп-путешествий.