— Ага, я так и подумала. Ты тут просто… негодных императриц устраняешь, компрометируя поцелуями и объятьями. Понимаю, работка тяжёлая, но ты, друг мой, держись. — Ехидно фыркнув, попыталась встать и не морщиться, но вышло плохо. Кряхтя и сопя, как обиженный ёжик, мне удалось вернуться в вертикальное положение.
— Ты почти угадала, — подхватил мою идею Тинар, но увидев, как недобро я на него зыркнула, осёкся и замолк.
— Вот мужики пошли, а! — Эх, какой раз я говорю эту, почти родную, фразу? Не знаю, сотый, наверное. Но буркнула под нос достаточно громко, чтобы пристыдить одного лорда, у которого папаня начальником ССБ работает. — Хоть бы руку подал, джентльмен.
Я нахохлилась, закончив отряхивать коленки от пыли и маленьких камушков, надула щёки, подобно обиженному ребёнку, и пошла дальше, не забыв ещё и нос задрать. Зрелище, конечно, забавное должно было представиться Тинару, но он не оценил.
В три стремительных шага преодолел разделяющее нас расстояние и схватил за руку. Но быстрой реакцией не только лорд похвастаться может, между прочим! Я замахнулась, отвлекая внимание на конечность, а сама со всей силы, вкладывая обиду, врезала сапогом по ноге.
— Мать твою, кикимору! — Взревел красавец, страшно корча лицо.
Мне даже почти стыдно стало. Почти. Я, всё-таки, кто? Ведьма? Ведьма! Тёмная? Тёмная. А мы, вообще-то, слывём злыми. Конечно, злыми слывут только страшные ведьмы, на лицо не вышедшие, но я эксклюзивная получилась. Вобрала в себя с рождения и злость, и красоту.
— Вальдемар-р-р-р-ра! — Взбешённый Рашрок не вписывался в мои планы прогуляться спокойно и мирно до общежития, поэтому, я припустила по тропинке раньше, чем он сообразил, что убегающих ведьм в принципе никто догнать не может.
Когда я засыпала в своей постели рядом с Чернышом, мурлыкающим колыбельную, почувствовала, что сознание вытягивают из тела, перенося куда-то совсем в другое место. Позднее, я поняла, что в голову кота, который вспоминал тот вечер, когда он подслушал разговор заказчика убийства императора и исполнителей.
— Идиоты! — Громкий крик заставил вздрогнуть и оступиться, шумно приземляясь на лапы в груду ненужного пыльного хлама. Сейчас я заметила, что в этом хламе валялись колбочки и травы, по запаху, пришедшие в негодность. Почему-то никто не обратил на посторонние звуки внимания, продолжая увлечённо ругаться.
— Какого чёрта вы в открытую напали на демона? Если он найдёт вас, то, клянусь, лично выпущу кишки. Такие тупоголовые шакалы мне и даром не нужны.
— Каркающий яростный голос показался смутно знакомым.
Кот выбрался из груды хлама и прокрался вперёд, благодаря своему окрасу оставаясь незамеченным. Половина чёрной морды высунулась из-за косяка, чтобы увидеть, как трое мужиков стоят спиной к Чернышу и частично загораживают фигуру, которая мне знакома.
Навящевое чувство всё сильнее усиливается, когда заказчик продолжает свою гневную тираду.
— Вы должны были всё подстроить так, чтобы была виновата та чёртова маленькая ведьма! Но что? Вы сбежали, а она стала свидетельницей!
— Заказчик взял с тумбочки, стоящей рядом с ним, какую-то вещь и швырнул в одного из исполнителей. Тот, естественно, увернулся, отклоняясь в сторону и наконец-то давая обзор на неизвестную, но знакомую по голосу фигуру.
В кресле сидела старуха-ведьма, гневно сжимая кулаки с такими же, как и в первую встречу, чёрными когтями. Чернота в глазах, казалось, захватила и сам белок, превращая глазное яблоко в черные дыры, проходы в бездну. Седые волосы, как у Горгоны, шевелились от выплеска тёмной силы, изредка, уподабливаясь змеям, резко дергаясь в сторону троицы. Уродливый шрам от ожога светился чёрным светом. Если приглядеться, то он напоминал форму печати, не хватало только рун, чтобы понять, что за печать.
— Теперь вам, идиоты, надо затащить её на поляну Гоза-шоку до конца брачного периода оборотней. Если же нет — пишите завещание, я сгною вас в яме с червями-хищниками.
Черныш, видимо, осознавая, что всё очень плохо, решил смыться, пока его в ту яму не затолкали. Поэтому, медленно ушёл в тень и также, через окно, выпрыгнул на улицу.
Проснулась я в холодном поту. На небе ещё сверкали звёзды, а за стеклом, на створке окна, сидела жирная чёрная ворона с кровавыми глазами и, склонив голову набок, внимательно смотрела на меня. Неожиданно в неё прилетел магический шар, охватывая перья огнём и не отходя от кассы, так сказать, готовил шашлык из птицы.
Вскрикнув, разбудила кота, который сразу же кинулся на уже горящую воронку и перекусил ей глотку, а потом отправил в полёт.
Я, хоть и перепуганная до поседения, не смогла перебороть любопытство и выглянула в окно. Там, в кроне деревьев, стоял Тинар, пристально вглядывающийся в моё окно. Если меня защищает и Рашрок, и Черныш, то дело пахнет керосином…
Тет-а-тет в ночном императорском кабинете