Рогоносец

Цепляю прутья пальцами, тяну, перехватывая все выше, и выкатываю морду из ручья. Когда большая часть ловушки оказалась наверху, оставшаяся вода в морде начала закипать от бьющейся там рыбы. Охренеть. Пять-шесть мелких светлых рыбок, ну просто совсем маленьких, и две темные, большие, просто огромные. Как те карцевские раки, что по три рубля и по пять, только у меня все сегодня, и бесплатно.

Выводит меня из ступора мальчик, потерявший всякое терпение и осторожность.

— Вха! Вха! — Стоит прямо за мордой, и совсем не боится, только ноздри расплющенного носа подрагивают.

— Сейчас, малыш, не суетись, позавтракаем.

Раздвигаю прутья решетки, запускаю руку, выбрасываю на песок первую мелкую рыбешку, парнишка хватает ее и бежит, на ходу запихивая в рот. Молодец, ничего не скажешь, никаких с ним хлопот, ни жарить, ни варить, ни даже чистить не надо, пошло с головой и кишками.

Останавливается и смотрит со страхом, ерунда, не боись, на тебе еще одну, бросаю в его сторону. Подскакивает, хватает, ест, готово. И остальную мелочь тоже. Ну и ладушки, хватит тебе.

Совесть слегка попискивает, скормил ребенку всю… некондицию, как собаке, ну да ладно, ее дело попискивать, а мое сожрать одну крупную рыбину, вторую оставив в стратегическом резерве. Надо создавать запасы, если до вечера, нет, до завтрашнего утра наловится еще, то потом можно будет несколько дней продолжать движение, не отвлекаясь на добывание пропитания. А пацан, конечно, молодец, если бы не он, я бы шагал сейчас в счастливом неведении и ломал голову над теперь решенной проблемой. И за это можно бы отгрузить ему чего повкуснее рыбной мелочи, но обойдется, всегда приятно немного сэкономить, особенно, если не на своем желудке.

Острой щепкой протыкаю несколько раз шею крупной рыбы, отламываю голову и бросаю мальчику, грызет с хрустом. Вспарываю, нет, разрываю щепкой живот и выпускаю кишки, потрошу вторую, промываю в ручье. Теперь можно и костром озаботится, тем более, я уже опять порядком вымок и продрог.

Повторяю все вчерашние манипуляции со щепками и сучьями, достаю сухую траву, высекаю искры из камней. Вчерашний день — не сегодняшний день, вернее, наоборот, сегодня все получается лучше. Через десять минут высекания и раздувания показывается первый робкий язычок огня.

Костер капризничал, дымил, и не желал разгораться, с сухим топливом была напряженка, тонкие сучки промокли насквозь, толстые были относительно сухими только на изломанных концах, их и пришлось скармливать огню. Ничего, придется повозиться, но результат будет.

— А ты чего сидишь? — Поднимаю на парнишку слезящиеся от дыма глаза. — Осмелел, три метра для тебя уже безопасная дистанция? Сиди, сиди, не дергайся, и не пялься так на рыбу, ишь, глаза горят, не получишь ничего, хватит. А головой чего крутишь, кого высматриваешь, родителей? Или врагов? Молчишь? Тоже мне, заслуженный партизан. Не понимаешь по-русски, покашляй что-нибудь на своем, аборигенском, мало ли, что я не пойму, ты вот тоже ничего не понимаешь, а я с тобой разговариваю, вот и ты поболтай. Рожа у тебя, если честно, просто обезьянья, трудно, должно быть тебе в школе приходится, травят сверстники небось, беспощадно, а глаза умные, точно не дебил, только дикий ты, парень, до невозможности.

От костра больше дыма, чем огня, обсохнуть возле такого нереально, тем более дождь продолжается, но завтрак я себе приготовил, рыба была местами обугленной, местами едва теплой, однако ощущение сытости дала с избытком, а мальчик немедленно подобрал и сжевал обглоданный костяк и шкуру, выброшенные мною на песок. Потом я обложил мхом последнюю рыбину, неглубоко прикопал и перенес на него костер, навалив в него побольше сучьев, чтобы дольше не потух. Теперь, если верить читанному когда-то рассказу, рыба за три-четыре часа прокоптится, ну а до вечера тем более. Сейчас можно и под корзину, на лапнике здесь было сухо с самого начала, да и одежда моя промокла еще не насквозь, поэтому я угрелся довольно быстро.

— Чхе! Чхе! — Послышались снаружи знакомые звуки, не иначе мальчик опять увидел рыбу в морде.

— Эй, не вздумай лезть за рыбой, я все вижу! — Заорал я. Вылезать не хотелось, я проткнул пальцем дырочку в сырой глине корзины, пониже, чтобы не затекала вода. Мальчик постоял на берегу ручья, но потом дисциплинированно отошел, нормально.