Рогоносец

— У меня такое ощущение, что она метится тебе в шею, незащищенную доспехами шею. Тихо. Тихо! Резко не оборачивайся, а то вдруг она спустит тетиву, решив, что тебе надоело коптить это пасмурное небо. Медленно положи арбалет и повернись. Встреть свою судьбу. Что уж теперь бояться, этот бой вы проиграли, — и Бин подбородком, сам боясь шевелиться, указал старшему за спину.

— Что это за чушь! — коричневый, всё-таки, довольно медленно, повернулся. Впрочем, как и большинство его отряда.

То, что они там увидели, было, сущими пустяками по сравнению с тем, что они обнаружили, повернувшись снова к Бину и его старичкам. Мечи и кинжалы упирались им в шеи. Один — один. Ничья получалась.

— Ну, вот, ребята, теперь давайте обсудим условия мирного договора, — нет, будущий граф и не собирался отпускать коричневых по добру по здорову, слишком большая глупость оставлять у себя в тылу отряд взбешённых очень хороших воинов.

Произнося эту фразу, он сильно мотнул головой, уверенный, что Струдель, да и остальные правильно истолкуют его жест. Истолковали. Эйя и Струдель разрядили своё оружие. Вой метнул кинжал. Маленький гном спустил пращу. Большой опустил молот на затылок старшего. Фарлей вогнал кинжал в горло ещё одного палантасца. Бин успел прыгнуть на Эльвиру и прикрыть её собой. Стрела от арбалета вошла ему в плечо. Дон старший поймал ещё одну стрелу и тоже в плечо. Всё больше воевать было не с кем. Принцесса уложила ещё одного, прежде чем он успел подумать о выстреле. Дон младший отрубил ногу ближайшему к себе. Берг с Филином уложили своих соперников, прозаически вогнав в них по самую рукоять мечи. Так-то, десять — ноль. Но трое раненых всего лишь в захудалом постоялом дворе. А ещё и сотая часть пути не пройдена.

— Струдель, Фарлей, соберите всех целых и позаботьтесь о купцах. Будут сопротивляться, убейте, если поймут по-хорошему, отпустите пеших и без денег богатеть и набираться ума на все четыре стороны.

— Гро бы сказал, что отпускать живых врагов — дурная примета, можно вновь с ними встретиться. Зачем нам лишние враги? — чудом, уцелевшие старички помолодевшие поспешили назад в постоялый двор, выслушав сказанную с неприветливой улыбкой сентенцию Бруно.

— Ваше высочество, с вами всё в порядке? — рыцарь потрогал стрелу, торчащую из плеча, и скривился от острой боли, где-то в локте. Кость, что ли задета?

— Со мной да. Но сможете ли вы двое продолжать путь?

Бин обернулся на Дона старшего. Тот со своей стрелой уже справился, и сейчас получал помощь от маленького пузатого гнома.

— Давай рыцарь я вытащу твою стрелу, — тяжёлая рука второго гнома опустилась Бину на плечо и пригнула его к земле, — Встань на колени, так мне будет удобнее, — гном на общем говорил без малейшей запинки и акцента, — Моя жена сейчас обработает рану того воина и займётся твоей рукой.

— Жена? — Бин даже о стреле забыл.

— Жена. Её зовут фра Мирта. Сожми зубы, а то язык откусишь, — и гном потянул за железную стрелу.

К счастью для Биновера стрела была гладкой, без наконечника и зазубрин и легко покинула завоёванную ею плоть.

— Меня зовут Крон. Крон Золотой Меч, — Крон протянул упавшему навзничь от боли Бину окровавленную стрелу, — Сейчас фра Мирта наложит лечебную мазь и перебинтует рану. Это очень хорошая мазь, через неделю и думать забудешь о ране.

Обоз получился длинный. Нет. Обоз получился огромный. Нет, даже так. Обоз растянулся на целый километр. Чтобы с ним справиться Бину пришлось организовать авангард из Ксана и Бруно и арьергард из Струделя и Дона младшего. Эйя, неверная жена, и Филин на лошадях держались в центре растянувшегося каравана. Остальные катили на телегах. Почти все. Кроме гномов. Крон попросил дать ему час и за это время приделал к своей повозке поверх колёс полозья и получились у него сани, по снегу куда как удобней ехать, не в пример лошади легче. Он с женой направлялся в Торбардин и напросился в провожатые. После событий памятной ночи в постоялом дворе Бин решил, что четыре лишних руки им не помешают. Уж больно не спокойная дорога. Берг в окончательной потасовке с купцами был ранен в ногу, получил свою порцию мази от фра Мирты и правил телегой, в которой лежал укутанный в шкуры Дон старший. Кибиткой, доставшейся в качестве трофея от купцов палантасских правил Вой, его гнома тоже смазала чудодейственной мазью, правда другой, он ведь не ранен был, а ушиблен. В этой кибитке, тоже укутанный в шкуры, покоился Бин. Фарлей ещё на одной телеге вёз припасы и оружие.