Рогоносец

Ветераны держали оборону, лишённые коней и манёвра, они вынуждены были только отбиваться от наседающих на них степняков. Бин, в отличие от них, как раз мог двигаться, как захочет, но короткий лёгкий меч сводил это преимущество на нет. А ещё стрелы, они не пробивали неракскую броню, но пока не пробивали. Варвары, зная слабые места лат, били по забралу и локтям. Рано или поздно этот момент должен был наступить. Острая боль обожгла правую руку, Бин выронил меч и остановил взгляд на руке. Стрела умудрилась впиться между пластинами налокотника, и, скорее всего, вошла до кости. Боль была просто невыносима. Мутная пелена накрыла рыцаря с головой, и если бы не чёрный конь, это стал бы последний бой в его жизни. Жеребец словно почувствовал, что наездник ранен и вынес его из гущи боя, пройдя как ураган сквозь низкорослых варварских лошадок. Бин продержался в седле только до того момента, пока конь не донёс его до женщин. На руки Эльвиры и Эйи он и рухнул.

И он не видел уже, что Струдель сумел пробить дорогу до обороняющихся старичков и вытащить из гущи боя, схватившегося за стремя Фарлея. Тот, не долго думая, вскочил на жеребца, освобождённого Бином, и втроём с Бирюком они дали настоящий бой степнякам, набросившись на них с тыла. Ряды варваров таяли с каждым взмахом мечей, и, наконец, наступил тот миг, когда остатки варваров не выдержали и не обратились в бегство. Ушло не много, два — три десятка.

Тронулись не утром. Остаток ночи просидели «конно и оружно», ждали, вдруг те вздумают вернуться. Те не вернулись. Потом ужинали, завтракали и обедали. Даже костёр развели, чтобы к сухому мороженому хлебу добавить хоть по десятку глотков торбардинского чая. На завтрак был сухарь. На обед — сухарь с крошками. Зато ужин был роскошный. Фарлей, как интендант их отряда, расщедрился и выдал по … сухарю с горсткой заморской редкости — изюмом. После такой объедаловки и бессонной заполошной ночи самое бы то — покемарить. Но Фарлей потребовал изюм отработать и погнал всех, в отсутствии, Бина мародёрствовать. Собрали все принцессовы стрелы. Благодарный кивок с кривой улыбкой. Стрелы были в крови, и даже лоскуты кожи и мяса на некоторых наконечниках застряли. Эльфийка привлекла на помощь гному и вдвоём, используя кусок чьей-то варварской меховой куртки, они привели их в пригодный для хранения и боя вид. Ещё час ушёл. Правда, Фарлей этот час использовал на дальнейший осмотр поля боя. В результате телега до верху заполнилась железом. Кривые сабельки варваров как оружие не годились, но это всё же железо, что ж его по полю раскидывать. Подковы с убитых коней тоже сняли. Три лошадёнки разделали на мясо, отгоняя слетевшихся со всей степи стервятников. Теперь не вымрут пернатые, на месяц им пищи хватит.

Денег нашлось не много, золота ещё меньше. Зато нашли несколько торб с овсом. Вот ведь варвары молодцы, сами с голоду пухли, а о лошадях заботились.

Тронулись не утром, тронулись вечером. Бина, раненого в руку, положили в карету, смазав рану гномьей мазью. Гнома туда же запихали, у него было целых три резанных раны на груди и на плечах и огромная шишка на голове. Третьим раненым был Ксан. Этого проткнули стрелой насквозь в плечо и отрубили палец (мизинец) на левой руке. Он прикрывался ею от удара саблей. Неудачно прикрылся. Стрелу достали, кисть забинтовали, а вот рот зашить забыли. Бин лежал, постанывал на неровностях дороги, и слушал с подступающей тошнотой, как Ксан с Хумой подобрали раненого минотавра и выходили его.

Надо было задремать. И нудный рассказ Ксана тому способствовал и мерное покачивание кареты и даже тепло, разлившиеся по руке от гномьей мази, а вот муторно было и не спалось. Думал Биновер думу.

Вот, жил он в своём захолустье, в бедности и праведной лени. Пил гномью водку, ездил иногда на охоту, упражнялся в фехтовании с Гро, пользовался женой. Тихая, мирная, спокойная жизнь.

И чего хотелось? Хотелось богатства, графского титула и славы боевой.

Ну, получил.

Денег, как у дурочка лоскутков. Боевой славы — хоть делись с юношеством. Графский титул, если останется жив до конца путешествия, безусловно гарантирован, а ещё меч Таниса, читай титул принца у эльфов.

И чего теперь хочется?

Хочется домой в бедность, тишину и спокойствие. Попить водки, поохотиться на уток у болота на севере, и даже женой попользоваться.

Ну, а дальше что?

Смерть от холода в степи, смерть от нагноения раны, смерть от гномьего топора, смерть от эльфийской стрелы. И в обратном порядке. А если и вернётся домой, то ещё и вечное ожидание мести от Нераки за последнюю победоносную войну.

Получается что?

Нужно не стремиться осуществлять свои желания, а желания нужно привести в соответствие с возможностями.

И будет тебе счастье. И будешь ты доволен жизнью. И умрёшь ты в ладах с совестью. И попадёшь ты как праведник в чертоги Паладайна, как, впрочем, и герои.