Рогоносец

Конечно, это был автомобиль Мартина. На задней стороне даже сохранился номер его машины. Он никогда и никому не отдавал ключи от «Фольксвагена». И сгорел вместе с ним. Только мне было непонятно, как он здесь оказался. И вообще непонятно, каким образом он мог умереть, почему сгорела его машина. Я стоял у дерева, когда обгоревшее тело начали вытаскивать из машины, вернее, вытаскивали то, что осталось от Мартина… И здесь я не выдержал. Все эти запахи, переживания, тряска в автомобиле. Меня начало выворачивать. Я отвернулся. Было стыдно и неприятно. Меня буквально трясло. Достал носовой платок и вытер лицо, пытаясь подняться, когда ко мне подошла майор Герасимова.

– Мы предупреждали вас, – тактично заметила она.

– Я должен был сюда приехать, все увидеть своими глазами. Бедный мальчик! Неужели он сгорел живьем?

– Нет, – ответила Герасимова, – он был уже мертв, когда его сожгли вместе с машиной.

– Значит, его убили? – ошеломленно пробормотал я. – Значит, все-таки убийство.

– Видимо, да. Но мы проведем патологоанатомическую экспертизу. Тогда будем знать абсолютно точно. Но даже по предварительному осмотру понятно, что он был мертв, когда горела машина. Можете в этом не сомневаться.

– Кто это мог сделать? – тихо спросил я.

– Вы меня об этом спрашиваете? – даже немного удивилась Герасимова. – Пока не могу ответить на этот вопрос. Будем проводить расследование. Сейчас сюда едет следователь. Захотят побеседовать с вами, это обязательно. Вы в состоянии дождаться следователя?

– Да, конечно. А когда нам могут выдать тело? Чтобы мы его похоронили?

– Через несколько дней. – Кажется, она мне сочувствовала. Я понял, почему у нее бесцветные глаза. Она просто выплакала их цвет. После смерти мужа… – Нам нужно провести весь комплекс экспертиз и выяснить, как он погиб. А потом попытаться найти того, кто мог это сделать.

– Долго будете искать?

– Не знаю.

– Можно я задам один личный вопрос? – попросил я.

– Хотите узнать, как долго искали убийц моего мужа? – Все-таки она была умной женщиной, эта Вера Герасимова. Майора просто так не дают. Даже в нашей полиции – коррумпированной и обесчещенной столькими реформами. Чтобы получить такое звание, нужно пропахать лет пятнадцать.

– Да, – кивнул я. – Сколько их искали?

– Ищут до сих пор, – глухо пробормотала она, – но это не тот случай. Тело мужа мне выдали через две недели. И я думаю, что его убийц никогда не найдут.

– Почему? Плохие следователи? Не умеют работать? Или не хотят?

– Нет. Все гораздо проще. Он был подполковником, руководителем специальной группы. Все преступники прекрасно понимают, что такие убийства не прощаются. Никогда и никому. Поэтому я почти убеждена, что его убийцы уже давно не гуляют по этому свету. Оставлять в живых таких важных свидетелей никто не решится. Их давно уже убрали. А заодно убрали даже тех, кто передавал им приказы. Обрубают всю цепочку. И возможно, правда всплывет лет через десять или пятнадцать, если когда-нибудь всплывет. У нас такая работа, – добавила она, вздохнув.

Я молчал, понимая, как ей тяжело.

– У вас другой случай, – сказала Герасимова. – Ваш друг не был ни офицером правоохранительных органов, ни следователем. И, насколько я поняла, не замешан в криминальных историях. Хотя если его убили, то это уже криминальная история. Поэтому полагаю, что в вашем случае убийцу или убийц будет найти гораздо легче. И быстрее. Но тело вам выдадут недели через две. Где вы хотите его похоронить? Судя по фамилии и имени, он был эстонцем? Отправите на родину?

– У него там никого не осталось. Мать была русской, похоронена в Москве на Головинском кладбище. Похороним рядом с ней, – пояснил я.

К нам подъехала машина, из которой вышел мужчина невысокого роста. Он сразу пошел к сгоревшей машине, задавая вопросы следовавшему за ним местному участковому.

– Извините, – Герасимова отошла от меня, подходя к следователю. Он недовольно посмотрел на подошедшую женщину, которая была выше его на голову. Очевидно, ему не нравился не только рост женщины. Они начали негромко разговаривать. Ко мне подошел Мегрелидзе.

– Как ты себя чувствуешь? – уточнил Эдик.

– Плохо, – выдавил я, – оказывается, его убили, а потом сожгли.

– Кто тебе сказал?

– Герасимова. Она уверена, что здесь сжигали уже мертвое тело. Только непонятно, кто и почему…

– Приехал следователь, – сообщил Эдик, показывая на коротышку. – Теперь возбудят уголовное дело и начнут искать убийц Мартина.

– Ты думаешь, что найдут?

– Обязательно найдут, – убежденно произнес Эдуард. – Главное, чтобы ты не переживал. На тебе лица нет.

– Я не думал, что буду хоронить Мартина, – признался я ему. – Он ведь был младше меня…

– Лучше не терзай себя, – посоветовал Мегрелидзе. – Поговори со следователем, и я увезу тебя домой. Нужно отдохнуть и выспаться. Ты позвонил водителю, чтобы он забрал твою машину от дома Мартина?

– Нет, забыл.

– Тогда позвони прямо сейчас, – предложил Эдик.