Рогоносцы

Первая попытка состоялась через два месяца. Я лежала в больнице после операции и представляла, как в моем животе две клеточки превращаются в четыре, четыре в шестнадцать, и так далее… Мне казалось, что я чувствую размножение клеток внутри себя, и надеялась, надеялась на чудо. Через две недели меня выписали. Калина относился ко мне как к хрустальной вазе. Не разрешал ничего делать, шевелиться, водить машину. О сексе, естественно, даже речи не шло. Конечно, мое подсознание выкапывало из глубины мысли, что он получает удовлетворение с кем-то на стороне, но думать об этом не хотелось. Прошло два месяца, я была на седьмом небе от счастья. УЗИ показало, что беременность протекает нормально, и по закону ЭКО у нас будет двойня! Мы были очень рады. Я решила подстраховаться и сходить на прием к знакомому гинекологу, чтоб еще раз убедиться, что все хорошо. Тщательно осмотрев меня, доктор подтвердил, что все просто прекрасно, но, естественно, надо беречься, лишний раз не волноваться и избегать всяческих физических нагрузок, и от секса лучше пока тоже воздержаться. Я шла по коридору клиники в полной уверенности, что теперь уже точно все будет хорошо, и я рожу двух здоровых малышей. Я завернула в туалет, а когда выходила из него, из кабинета неподалеку вышел мой Калина. Я инстинктивно зашла обратно, чтоб он меня не увидел. Подождав немного, я вышла и подошла к двери, из которой он вышел. На ней была табличка: врач… И. Е. А. Я была в шоке! Он был у своей Е.! Выйдя в холл, я нос к носу столкнулась с Калиной. Человеческий нос способен различить тысячи запахов. Нос лаборанта может различить оттенки запахов. От Калины пахло спермой. Да, именно, спермой. Мой нос никогда не ошибался.

– Что ты здесь делаешь, милая? – спросил он, как ни в чем не бывало, целуя меня.

– Да так, заходила к знакомому доктору, чтоб проконсультироваться.

– К доктору? Мужчине?

– Да, к мужчине, а что?

– Ты мне изменяешь? – улыбаясь, спросил он.

– Я нет, – ответила я, а сама подумала: «а вот ты мне – да!»

– Поехали, я отвезу тебя домой.

Дома я решила ничего не спрашивать и не говорить. Я не видела никакого смысла в этих разборках, они ничего не пояснили бы, а нервы измотали бы полностью. Он бы все равно соврал, а правду я и так знала. Прошел месяц, и утром, собираясь на работу, мне показалось, что между ног что-то полилось. Я зашла в туалет и увидела, что у меня идет кровь. Дрожащими руками я набрала номер своего доктора, Калины и скорой. Скорая приехала, на удивление, быстро, доктор подъехал в клинику, а Калина почему-то не брал трубку. В больнице, лежа на операционном столе, стало все ясно: кровотечение означало отторжение плода, моя беременность прекратилась. Два моих малыша умерли, даже не успев развиться. Лежа в палате, глядя на белый потолок, я не могла ни думать, ни шевелиться, ничего. Я потеряла ребенка, Калину, все. Калина позвонил, когда уже все было кончено.

– Ты мне звонила, солнышко? – весело спросил он.

– Звонила, – еле слышно ответила я.

– Как мой любимый человечек?

– Я потеряла ребенка, мы потеряли ребенка. – прошептала я и заплакала. На том конце провода повисла тишина. Калина молчал, а потом спросил в какой я больнице и отключился. С его приходом в палате возник запах спермы. Снова этот запах! Почему, даже тогда, когда мозг ничего не чувствует, нос продолжает улавливать запах измены?! Я отвернулась к стене. Зашел мой знакомый врач, говорил, что через полгода, можно снова попытаться сделать ЭКО и что-то еще, а я уже точно знала, что делать ничего не буду. Бог не дает мне ребенка от этого мужчины, зачем идти против Бога? Тем более, что этот мужчина мой только наполовину, а может, на треть. А вообще, какая часть Калины моя? Может, одна сороковая или сотая? «Никто тебя не будет любить так, как я», – сказал он своей Е., «никто не будет тебе так изменять, как я» – должен был сказать он мне.

Меня выписали через неделю, и жизнь снова наполнилась рутиной и пустотой. Пустотой рядом с любимым человеком, одиночеством вдвоем. Однажды вечером у Калины зазвонил телефон. Я уже спала, поэтому он вышел поговорить на кухню. Сквозь сон я услышала, что звонила его Е. Я тихонько подошла к двери. Из разговора стало ясно, что она, кажется, беременна. Он уговаривал ее ни в коем случае не делать аборт. Обещал все решить и быть рядом. Я легла в постель. Вот и все кончилось. Больше никаких попыток, больше никаких отношений.

Прошла неделя, а Калина молчал, не предпринимая никаких действий. За завтраком он спросил:

– Когда можно будет снова попытаться сделать ЭКО?

– ЭКО? Разве нам стоит его делать?

– А что нам стоит делать?

– Может, стоит просто развестись? – он мгновенно напрягся от этого вопроса.

– Может, стоит прекратить истерику?

– Это не истерика, я совершенно спокойна, нахожусь в трезвом уме и твердой памяти.

– И с чего такие «конструктивные» предложения?

– А ты, типа, не догадываешься?

– Нет.

– Иди к ней, тем более, у вас будет ребенок, – после этих слов его щеки запылали, как у мальчишки. Глаза забегали.

– Ты говоришь ерунду…