Рой

Конечно, Меркурьеву это не очень-то понравилось… но в конце концов оправдал он Зверева – нормальная мужская реакция, было бы хуже, если бы оказалась какая-нибудь ненормальная. Впрочем, глупости все, отмахнулся он и сказал:

– Ладно, пошли на кухню.

Михаил протопал туда первым, уселся, распространяя запах казармы, водрузил баллон на стол.

– Ну, хозяин, давай! Кружки у тебя где?.. А, давай сюда. Позвольте поухаживать за вашей дамой?

– Немного, – сухо ответил Алексей, и Михаил понял, что перегибать палку не стоит.

Он сменил тему:

– Ясно!.. Кольку, кстати, соседа твоего, не видал сегодня?

– Ну как же, – усмехнулся Меркурьев, беря кружку. – С него-то все и началось у нас. То есть началось-то со взрыва… вот, Игорь как раз из того самого института… – И по возможности кратко, доступно пересказал всю сегодняшнюю историю.

Зверев слушал, прихлебывал пиво, к концу рассказа заметно помрачнел.

– М-м… – промычал он, когда Алексей умолк. – Выходит, это… как его?.. экологическая катастрофа?

Меркурьев с Рябининым переглянулись.

– Примерно так, – неохотно признал Игорь.

– Николая начальство вызвало, – сообщил Михаилу Алексей. – Просил не разбегаться, сказал: вернусь, поделюсь информацией.

– А, ну это дело. – Зверев почесал щеку грязноватыми ногтями. – Наливай еще.

Алексей кивнул.

Невеселые это были посиделки. Ну, Игорь Рябинин вообще был человек малообщительный, он и в более праздничной обстановке сидел бы сычом; Свету огромный, грубый и нагловатый омоновец заметно напряг: она подсела ближе к Алексею, как бы полуспрятавшись за его спиной, всю ее журналистскую развязность как ветром сдуло.

Да, невесело все это было, но никто из них еще не знал, что день грядущий им готовит – какие новости принесет обещавший вернуться Николай Ракитин…

3

У подъезда Николая ждал все тот же дежурный уазик. Майор прыгнул в него, водила врубил мигалку, и машина понеслась по непривычно пустым улицам.

Впрочем, не так уж они были и пусты. Опытный взор Ракитина сразу просек тревожные приметы – только они выехали из двора, как увидели странную картину: по той стороне улицы два типа стремного вида, воровато озираясь, тащили какие-то здоровенные картонные ящики. Заметив машину со спецсигналами, оба поспешно юркнули в пешеходную арку – только их и видели.

– Сперли что-то, – угадал Ракитин.

– Да не иначе, мать их, – откликнулся водила-прапорщик. – Вообще, Николай Андреич, черт-те что творится! Народ как с цепи сорвался. Я пока ехал, насмотрелся. На Южном бульваре универсам потрошат… Куда менты смотрят, не знаю!

Майор хмуро усмехнулся:

– Да они и сами перцы еще те…

– А, уж это точно! Первые мародеры. С-суки!.. – припечатал он, и, как показалось Ракитину, на полмгновения в свистящем звуке «с-с…» промелькнула почти неуловимая зависть.

– Ну, а ты-то что? – помолчав, спросил Николай.

– Чего – я? – удивился прапор.

– Ну, как-никак сотрудник силовых структур… Ехал, увидел, как магазин бомбят, – чего же мимо пролетел с песней?

– Да ну, скажете тоже, Николай Андреич! Это ментовские дела, вот пусть они и занимаются… А мне велели – пулей! Одна нога здесь, другая там, чтоб вас доставить… Да и оружия нету. Случись что, из чего стрелять буду? Из хуя?.. Не-ет, мое дело маленькое: баранку крутить да начальство слушаться. У него башка большая, пусть оно и думает!

«А у тебя вместо башки кукиш?..» – подмывало спросить Николая, но он сдержался. Больше ничего путного сказано не было, и вскоре машина лихо подлетела к парадному входу управления МЧС, на городском жаргоне – «Бастиону».

– А, Коля! – вскричал дежурный, завидев спешащего Ракитина. – Шеф тебя обыскался, рвет и мечет. Срочно к нему!

– Знаю, – буркнул майор и устремился в приемную.

Там, странное дело, никого не было. И молчали все телефоны, и темнотой зиял огромный экран информационного табло, и это было непривычно и… и жутковато – вот верное слово.

Однако впадать в рефлексию не годилось. Николай привычно одернул куртку, поправил фуражку, шагнул к огромной двустворчатой двери…

И эта дверь внезапно распахнулась, из нее бомбой вылетел зам начальника Управления, весь красный, даже багровый, точно его вот-вот хватит кондрашка.

– Здра… здравия желаю, товарищ полковник! – опешил Николай.

– И ты будь здоров, майор, – на бегу выкрикнул тот. – В прямом смысле! Здоровье, оно того… Узнаешь! – И выбежал из приемной.

Ракитин оторопело посмотрел ему вслед, пожал плечами, отвернулся и твердо шагнул вперед:

– Разрешите, товарищ генерал!

– А, Николай, заходи… Садись, садись.

Ракитин вообще немало повидал в жизни, а события этих суток вроде бы приготовили его ко всему – и все-таки он удивился. Таким тоном Сергей Петрович с ним еще не разговаривал.

Правда, начальник заметно выделял Николая из массы своих подчиненных, и были в Управлении такие, кто ревниво считал капитана, а потом майора Ракитина генеральским любимчиком, и, возможно, отчасти они были правы, но при всем при том держать любого на дистанции Сергей Петрович умел, да еще как умел – иных и пот холодный прошибал. А тут почти по-дружески: «Заходи… садись…»