Рой

Наверное, к человеку приходят такие призраки, к каким он умственно готов. Регинин разум был готов воспринимать фразы из двух-трех слов, и голоса говорили с ней именно так. Она почувствовала, что губы ее онемели, язык не ворочается… и она как-то особенно, не словом, а умом спросила:

– Кто вы?

Голоса почему-то не ответили, невнятно зашептали, неуловимые тени забегали по углам. Девушке пришлось напрячь слух, но яснее не стало: тени, шелест… И странное дело: некое покалывание ощутилось сперва в кончиках пальцев, затем побежало по рукам, как бы отбирая у человека тело, руки стали как чужие. Она захотела поднять их, но едва смогла перевернуть вверх ладонями – и увидела, как жутко, точно когти хищной птицы, скрючились и затвердели пальцы…

– Кто вы?!

И голоса вдруг заново ожили.

Теперь они звучали гораздо ближе… да что там ближе! Они были уже в ней, везде, они кишели, роились наперебой:

– Мы все… Мы вместе… Ты наша… Иди к нам! Иди, иди, иди!..

Остатки гибнущей души полыхнули ужасом:

– Нет! Не буду! Не хочу! Нет! Нет, нет, нет!..

Этим остаткам чудилось, что они кричат, а на самом деле из перекошенного рта вырвался звериный рык, и страшная сила сжала мышцы свирепой судорогой, разжала – тело швырнуло в дверь, как снаряд, гулкий грохот ударил по коридору, и вслед за ним раздался безумный вопль.

8

Исследователи только приблизились к входу в склад, как оттуда выскочил слегка очумелый Старостин.

– А, Николай Андреич! – вскричал он. – А я вас ищу. Беда! Пленница-то наша, похоже, того… поехала в деревню Шизовку. Вопит там, бьется, долбится. А орет!.. Я сроду такого не слыхал. Как иерихонская труба.

– Ну все, – обреченно молвил Николай. – Симптомы налицо.

– Да, да… – Нахимов попытался выразить сочувствие, что ему не удалось – научная сторона дела занимала его куда больше. – Коллеги! – обратился он к помощникам. – Распорядитесь подготовить ПЛ. Чтобы начать незамедлительно!

– Что подготовить? – не понял Алексей.

– ПЛ, – пояснил Слободчиков. – Походная лаборатория…

Когда спустились в коридор, услышали знакомый не то стон, не то вой, то ли угрожающий, то ли тоскливый… и вдруг он взорвался адским рыком.

Обитатели базы отнеслись к этому привычно, а вот гости побледнели и переглянулись. И тут же раздался страшный удар в железную дверь. «Буммм!..» – гулко прокатилось по коридору. И вслед за тем:

– Ры-ы-ы-а-а-а!.. – рев, который невозможно передать никак.

– Здесь, – с опаской указал Старостин на запертую дверь, и в тот же момент та содрогнулась от удара, даже выгнулась слегка. И еще удар! И вновь эхо раскатилось по подземелью.

Какое-то время все стояли близ двери, слушая, как существо рычит, мечется, бьется взаперти, – и не знали, что делать. Возник стихийный совет.

– …А чего думать-то? – гнул свое Зверев. – Дверь резко приоткрыть да и влупить в башку! Вот и все.

– Ты стрелять будешь? – хмуро спросил Ракитин.

– А хоть бы и я!

– Нет-нет, господа! – вмешался Нахимов. – В голову ни в коем случае! Мозг этих существ – ценнейший экспонат, нам нужен неповрежденный экземпляр…

– Нужен? Ну, так идите сами! – огрызнулся Зверев.

– Погоди, Михаил, – одернул его Ракитин. – Дело в том, – обратился он к биологу, – что этих тварей можно только так нейтрализовать. Или поджечь. Но это вас, как я понимаю, еще меньше устраивает…

– А если спровоцировать массивную кровопотерю? – предложил профессор.

– Яснее, пожалуйста, – чуть поморщился Ракитин.

Ученый муж выразился яснее. Он имел в виду мгновенную спецоперацию: кто-то распахивает дверь, а лучший стрелок базы метким выстрелом поражает объект в сердце либо в какую-то крупную артерию, например шейную. После этого дверь так же стремительно захлопывается, и остается только подождать, пока объект сам собой не отдаст концы от потери крови. Или, на худой конец, обессилеет так, что – вот он, подходи, бери его… При этом себе интеллектуал отводил скромную роль наблюдателя, отговариваясь, что его звездный час придет позже, когда нужно будет вскрывать и исследовать труп.

– Ну, и кто у нас лучший стрелок? – обвел всех взглядом Николай. – Старостин?

– Да я больше из своего спортивного привык… – неохотно отозвался тот.

Слепяна никто на совещание не звал – ясно, что человек не в себе, его и не стали беспокоить. Однако каким-то неизвестным образом – отошел от шока, любопытство заело?.. – он просочился в штаб.

– Как это кто?! – удивился Вазген. – Да капитан наш! – И ткнул пальцем в сторону Валеры. – Муху на лету бьет! Он же снайпер первостатейный…

Все взоры с любопытством обратились на Подольского. А он быть в центре внимания терпеть не мог.

– Ну, слухи о таких мухах несколько преувеличены… – от нежелания объясняться Валерий заговорил с юмором и даже почти в рифму, но ученые наперебой зашумели, и пришлось разъяснить, что он, капитан Подольский, действительно снайпер и на его боевом счету не один десяток врагов…

– Так это же прекрасно! – воскликнул Нахимов. – Это превосходно решает проблему!..