Рой

Он должен был предвидеть опасность, когда выяснилось, что контролировать рои невозможно. Было полным безумием сидеть сложа руки и позволять им самопроизвольно эволюционировать. Рики неглупый человек, он знал о генетических алгоритмах, он знал о биологической основе современных направлений в программировании.

Он знал, что самоорганизация неизбежна.

Он знал, что обусловленное поведение непредсказуемо.

Он знал, что эволюция включает в себя взаимодействие любого количества разных биологических видов.

Он знал все это — и все равно делал то, что делал.

Делал либо он, либо Джулия.

Я сходил проведать Чарли. Он все еще спал у себя в комнате, растянувшись на кровати. Когда мимо прошел Бобби Лембек, я спросил:

— Долго он уже спит?

— С тех пор, как вы вернулись. Часа три или около того.

— Может, имеет смысл разбудить его и проверить, все ли с ним в порядке?

— Нет, пусть лучше спит. Разбудим его после ужина.

— А когда ужин?

— Через полчаса, — Бобби Лембек рассмеялся. — Я как раз готовлю еду.

Тут я вспомнил, что обещал позвонить домой, когда они сядут ужинать. Поэтому я пошел к себе в комнату и набрал домашний номер.

Трубку подняла Эллен.

— Да, я слушаю, — торопливо сказала она. Я слышал через трубку, что Аманда плачет, а Эрик кричит на Николь. Эллен сказала: — Николь, перестань так обращаться со своим братом!

Я сказал:

— Привет, Эллен!

— О, слава богу! — отозвалась моя сестра. — Ты должен поговорить со своей дочерью.

— Что там у вас происходит?

— Сейчас, минуточку. Николь, это ваш папа.

Я слышал, как сестра передает трубку Николь.

— Привет, пап.

— Что случилось, Николь?

— Ничего. Эрик — испорченный ребенок.

Весьма категорично.

— Ник, я хочу знать, что ты сделала своему брату.

— Пап… — она заговорила тихо, почти шепотом. Я догадался, что Николь прикрывает трубку ладонью. — Тетя Эллен не очень добрая.

— Я все слышу! — донесся голос Эллен. Но, по крайней мере, малышка перестала плакать. Наверное, Эллен взяла ее на руки и укачала.

— Николь, — сказал я. — Ты у нас самая старшая, и я надеюсь на твою помощь, чтобы дома все было нормально, пока меня нет.

— Я пытаюсь, папа. Но он — настоящая куриная гузка!

Издалека донесся голос Эрика:

— Не бреши! Болтуха, соплявка!

— Вот видишь, папа, что он вытворяет.

— Заткни свой рот половой тряпкой!

Я посмотрел на монитор, стоявший передо мной на столике. На экране сменялись виды пустыни, снятые разными наблюдательными камерами. Одна из камер показала горный мотоцикл, лежащий на боку у входа в энергостанцию. Другая камера показала склад, с незакрытой дверью, которая раскачивалась на ветру. За дверью, на полу, неясно виднелось тело Рози. Сегодня погибли двое людей. Я сам едва не погиб. И теперь мелкие неурядицы в семье, которые еще вчера были самым важным содержанием моей жизни, показались мне далекими и незначительными.

— Все очень просто, папа, — сказала Николь серьезным, «взрослым» голосом. — Мы с тетей Эллен вернулись домой из магазина, где мы купили очень красивую голубую блузку для спектакля, а потом Эрик зашел в мою комнату и сбросил на пол все мои книжки. Вот я и велела ему их поднять и положить на место. Он сказал «нет» и обозвал меня плохим словом, поэтому я пнула его под задницу, не очень сильно, и забрала его Джи-Джо, и спрятала. Вот и все.

Я переспросил:

— Ты забрала его Джи-Джо?

Футболист Джи-Джо был самой любимой игрушкой Эрика. Эрик разговаривал с Футболистом, укладывал его рядом с собой на подушку, когда ложился спать.

— Он не получит его обратно, пока не соберет мои книжки, — заявила Николь.

— Ник…

— Папа, он обозвал меня плохим словом.

— Отдай ему обратно его Джи-Джо.

Изображения с камер постоянно сменялись, каждое оставалось на экране пару секунд, не больше. Я ждал, когда снова появится вид на складское помещение. Почему-то эта картинка вызывала у меня дурные предчувствия. Что-то беспокоило меня, но что — я пока не понимал.

— Пап, это унизительно.

— Ник, ты же не мама, чтобы…

— Ах да, мама была дома — секунд пять, не больше.

— Она была дома? Мама была дома?

— Да, но ей вдруг внезапно понадобилось уехать. Она опаздывала на самолет.

— Вот как… Николь, ты должна слушаться Эллен…

— Папа, я же тебе сказала, что она…

— Она за вас отвечает, пока я не вернусь домой. Поэтому, если Эллен попросит что-то сделать, вы должны ее слушаться.

— Пап! Мне это кажется неразумным, — Николь иногда выражалась, как присяжный на судебном заседании.

— Что ж, солнышко, такое бывает.

— Но у меня проблема…

— Николь. Делай, как я сказал, — пока я не вернусь, слушайся Эллен.

— А когда ты вернешься?

— Наверное, завтра утром.

— Хорошо.

— Ну что, мы договорились?

— Да, папа. У меня тут, наверное, будет нервный срыв…

— Тогда я обещаю, что, как только вернусь домой, отведу тебя в психбольницу на обследование.

— Очень смешно.

— Дай мне поговорить с Эриком.