Рой

Судя по изображению на экране, камера неслась вперед со значительной скоростью сквозь нечто, напоминающее поле астероидов. Только астероидами были эритроциты — красные кровяные тельца — круглые красноватые мешочки, движущиеся в прозрачной, слегка желтоватой жидкости. Потом показался лейкоцит — гораздо более крупная беловатая клетка. На мгновение она заполнила весь экран, потом исчезла. То, что я видел на экране, больше напоминало видеоролик из компьютерной игры, а не медицинское исследование.

— Джулия, — сказал я. — Это потрясающе.

Джулия придвинулась ко мне поближе и улыбнулась.

— Я знала, что это произведет на тебя впечатление.

На экране Джулия говорила:

— Мы ввели камеры в вену, следовательно, в этих эритроцитах содержится мало кислорода. Сейчас наша камера приближается к сердцу. Вы можете видеть, как увеличивается диаметр сосудов по мере продвижения вверх по венозной системе… И вот сейчас мы попадаем внутрь сердца… Вы видите, как пульсирует поток крови в результате сокращения желудочков сердца…

Действительно, я видел, как камера приостанавливается, потом снова движется дальше, потом снова приостанавливается. В качестве звукового сопровождения Джулия включила шум биения сердца. Питер лежал на столе неподвижно, над самым его телом нависала плоская антенна.

— Мы входим в правое предсердие и сейчас увидим митральный клапан. Активировав микрофибриллы, мы замедлим движение камеры. А вот и клапан… Мы — в сердце.

Я увидел красные створки, похожие на рот, который все время открывался и закрывался. Потом камера проскочила сквозь отверстие и оказалась в желудочке, а потом снова попала в сосуды.

— Теперь мы направляемся в легкие… Сейчас вы увидите то, чего еще никто никогда не видел, — процесс обогащения эритроцитов кислородом.

Пока я смотрел, кровеносные сосуды стали быстро уменьшаться в диаметре, а потом эритроциты начали один за другим раздуваться и наливаться ярко-красным цветом. Все происходило чрезвычайно быстро. Прошло меньше секунды — и все эритроциты сделались ярко-красными.

— Теперь красные кровяные тельца богаты кислородом, — сказала Джулия, — и мы снова возвращаемся к сердцу.

Я повернулся к Джулии на кровати и сказал:

— Это фантастическая штука!

Но глаза у нее были закрыты, и дышала она ровно и тихо.

— Джулия…

Она спала.

Джулия всегда засыпала, когда смотрела телевизор. И не удивительно, что она заснула во время показа записи собственной презентации. В конце концов, она это уже видела. И сейчас было очень поздно. Я решил, что смогу досмотреть все до конца в другой раз. Признаться, эта презентация длилась довольно долго. Сколько времени я ее смотрю? Когда я повернулся, чтобы выключить телевизор, мой взгляд скользнул по цифровому коду, который мелькал внизу экрана. Цифры быстро сменялись, отсчитывая сотни секунд. Слева внизу экрана светились другие цифры, и они не менялись. Я нахмурился. Это была дата. Я не обратил на нее внимания раньше, потому что она была в международном формате, — сначала год, потом число и месяц.

02.21.09.

Двадцать первое сентября.

Вчерашняя дата.

Она записывала этот ролик вчера, а не сегодня.

Я выключил телевизор, потом выключил ночник. Лег на подушку и попытался заснуть.

День второй. 09:02

Нам было нужно купить обезж. мол., гренки-кол., кукур. печ., жел. кол., средство для мытья посуды — и что-то еще, только я не смог разобрать то, что сам же и написал. Я стоял в проходе между рядами полок в супермаркете и расшифровывал свою записку. Рядом кто-то сказал:

— Привет, Джек! Как дела?

Я поднял голову и увидел Рики Морса, начальника одного из отделов в «Ксимосе».

— Привет, Рики.

Я пожал ему руку, искренне радуясь встрече. На Рики всегда было приятно посмотреть. Загорелый, стройный и мускулистый, с коротко остриженными светлыми волосами и ослепительной улыбкой, он был похож на серфингиста. Рики был всего на несколько лет моложе меня, но казался вечно юным. Я дал ему его первую работу, сразу после колледжа, и Рики быстро продвинулся в управленческие структуры. Благодаря своей жизнерадостности и располагающим манерам Рики стал идеальным проектным менеджером, несмотря на то, что он был склонен замалчивать проблемы и вызывать у руководства нереальные ожидания относительно сроков окончания проекта.

Джулия говорила, что из-за этого у «Ксимоса» иногда случались неприятности. Рики любил давать обещания, которые не мог сдержать. И иногда он говорил правду не до конца. Но он был таким веселым и привлекательным, что ему всегда все прощали. По крайней мере, я прощал, когда он работал у меня. Мне нравился Рики. Я относился к нему почти как к младшему брату. Это я дал ему рекомендации для работы в «Ксимосе».

Рики толкал перед собой тележку, наполненную одноразовыми подгузниками в больших пластиковых упаковках. У него тоже дома был маленький ребенок. Я спросил, почему он в магазине, а не на работе.

— Мэри простудилась, а наша домработница сейчас в Гватемале. Вот я и пообещал сходить за покупками.

— Я смотрю, ты берешь «Хаггис», — заметил я. — А я всегда беру только «Памперсы».