Рой

Мы пошли в гараж, и я достал свои инструменты. Эрик следил за каждым моим движением. У меня был хороший набор мелких инструментов, которые нужны для работы с компьютерами и другими электронными приборами. Работал я быстро. Отвинтил четыре фирменных болтика «Филипс» — и задняя крышка плеера упала мне на ладонь. Под крышкой оказалась зеленая системная плата. Она вся была покрыта тонким слоем мелкой сероватой пыли, похожей на налет, который бывает на стенках сушилки для белья. Пыль покрывала все компоненты электронной платы. Я подумал, что Эрик, наверное, носил плеер в кармане, крышка сдвинулась, и пыль набилась внутрь — поэтому плеер и не работает. Но когда я внимательно посмотрел на край пластиковой крышки, то увидел полоску резинового уплотнителя в том месте, где крышка прилегает к корпусу. Значит, корпус плеера закрывается герметично… как и следует.

Я сдул пыль, чтобы лучше рассмотреть плату. Я думал, что увижу либо какой-нибудь обрыв контакта или, может, чип памяти, который от перегрева вышел из своего слота, — в общем, что-нибудь такое, что можно легко исправить. Я прищурил глаза и рассматривал чипы, стараясь прочитать маркировку. На одном из чипов маркировка показалась мне какой-то размытой, потому что там как будто…

Я замер.

— Ну что там? — спросил Эрик, не сводивший с меня глаз.

— Подай мне вон то увеличительное стекло.

Эрик дал мне большую лупу, я нагнул яркую настольную лампу пониже и, склонившись над чипом, внимательно его рассмотрел. Как оказалось, надпись на чипе невозможно было прочитать, потому что поверхность чипа была повреждена коррозией. Весь чип был похож на дельту речки, размытую множеством миниатюрных ручейков. Теперь я понял, откуда взялась та пыль. Это были распыленные остатки чипа.

— Ты можешь починить его, папа? — спросил Эрик. — Можешь?

Какая причина могла вызвать такое повреждение чипа? Вся остальная плата выглядела совершенно нормально. Был поврежден только чип памяти. Я, конечно, не «железячник», но понимаю в этом достаточно, чтобы самому ремонтировать компьютер. Я умею инсталлировать жесткие диски, добавлять в компьютер память и всякое такое. Мне приходилось иметь дело с чипами памяти, но ничего подобного я раньше не видел. Единственное, что приходило в голову — чип был изначально дефектным. Наверное, эти МР3-плееры собирают из самых дешевых деталей, какие только можно достать.

— Па! Ты можешь его починить?

— Нет, — сказал я. — Нужно менять чип. Завтра найду подходящий.

— Это потому, что она его обслюнявила, да?

— Нет. Я думаю, тут просто был дефектный чип.

— Пап, но он целый год работал нормально. Она его обслюнявила. Так нечестно.

И тут, как нарочно, малышка заплакала. Я оставил разобранный МР3-плеер на столе в гараже и вернулся в дом. Я посмотрел на часы. Пока жаркое доготовится, мне как раз хватит времени сменить Аманде подгузник и развести ей на ужин молочную смесь.

К девяти младшие дети заснули, и в доме стало тихо. Слышен был только голос Николь, которая повторяла: «Мне кажется, это очень серьезно. Мне кажется, это очень серьезно. Мне кажется, это очень… серьезно». Она стояла перед зеркалом в ванной комнате, смотрела на свое отражение и заучивала слова из пьесы.

Джулия прислала мне сообщение по голосовой почте, что вернется домой к восьми. Но к восьми она не приехала. Я не собирался перезванивать ей и выяснять, в чем дело. Я так устал, что мне просто не хватало сил волноваться еще и из-за Джулии. За последние месяцы я освоил множество уловок, включая и широкое использование оловянной фольги, чтобы можно было мыть поменьше посуды, — но все равно, после того, как я приготовил ужин, накрыл на стол, покормил детей, поиграл в самолет, чтобы заставить малышку съесть кашу, убрал со стола, вымыл высокий стульчик Аманды, уложил Аманду спать, а потом вымыл все на кухне, — я устал. А Аманда еще все время выплевывала кашу, а Эрик весь ужин обиженно бубнил, что это нечестно, что он хотел не жаркие, а куриные палочки.

Я рухнул на кровать и включил телевизор.

На экране вместо картинки мелькали черно-белые полосы помех. Я не сразу сообразил, что DVD-плеер все еще подключен и забивает передачу по кабелю. Я нажал на кнопку на пульте дистанционного управления и включил плеер. В нем был диск с презентацией, которую Джулия записывала несколько дней назад.

Камера двигалась в потоке крови, направляясь к сердцу. Я снова увидел почти бесцветную жидкую часть крови, в которой кружилось множество красных эритроцитов. Джулия продолжала говорить. На операционном столе лежал подопытный пациент, накрытый сверху большой круглой антенной.

— Мы выходим из желудочка… Вот впереди показалась аорта… А теперь мы пройдем через артериальную систему…

Джулия повернулась к камере лицом.