Рой

– Прибор простой в применении и гениальный в конструктивном плане, – пояснял нам инструктор Саша, невысокий щуплый паренёк в роговых очках с толстыми линзами. – Короткие, но частые импульсы ЭМИ с подложкой СВЧ высокой мощности. Как-то так, если по простому. Большего, извините, я вам сказать не могу. Пробивает любой экран, дальность действенного выстрела до ста пятидесяти метров и имеет конус облучения от одной десятой до ста восьмидесяти градусов. Мощности хватает, чтобы одним выстрелом уничтожить небольшую колонию.

Мы стояли на полигоне, оборудованном в самом дальнем помещении убежища. Новенькие бронекостюмы были подогнаны по нашим фигурам, а лёгкий респиратор надёжно защищал нос и рот. Не знаю, что должны сделать нано, чтобы пробиться через такую защиту. От лазера, правда, ни какая защита не спасёт. Тут уже уворачиваться надо. Глаза предохраняли тактические очки, плотно удерживающиеся эластичной лентой, а на головах были лёгкие композитные шлемы. В набедренной кобуре покоился пистолет-пулемёт «Бизон» со шнековым магазином на шестьдесят четыре патрона. В руках у нас были те самые ГНВ, небольшие аппараты, смахивающие на гибрид коробки из-под конфет с пистолетом-пулемётом. Да уж. Снарядили нас не по-детски. Что и следовало доказать. Как говорилось когда-то? Идущий на смерть приветствует тебя? Ага. Аве, Цезарь!

– Откуда такое богатство? Удивился я, рассматривая экипировку.

– С военных складов. Ещё до роя произведено. Берегли, как зеницу ока. Разве, что респиратор доработали.

– А нам, за какие заслуги обломилось? Что-то я никого в такой экипировке не видел.

– В счёт будущих заслуг, наверное. Говорят, задание у вас какое-то особо важное.

Конечно особо важное. Кто бы сомневался. Я слышал, что в прошлом была такая забава, поцеловать ядовитую змею так, чтобы она тебя не успела укусить. У нас, примерно, то же самое.

– Ну, и чему учиться тут? – проворчал я. – Не думаю, что с ГНВ работать сложнее, чем нашими ружьями. Тем более, он поменьше, покороче, а, значит, более поворотистый.

– В принципе, вы правы. Тут больше не с генератором нужно учиться обращаться, а с вами заниматься.

– В смысле?

– Будем сейчас учиться работать в связке.

– И ты думаешь, что мы, сработанная двойка, не умеем работать в связке? – натурально поразился я, наблюдая, как белесые брови шведа от удивления полезли на лоб.

– Подождите! – выставил перед собой руки Саша, полагая, видимо, что его сейчас будут больно бить. – Я о другом. Как я уже говорил, что конус облучения может достигать ста восьмидесяти градусов.А, представьте, что, во время перемещения, с таким углом, вы заденете своим лучом, причём совершенно случайно, своего напарника. Не думаю, что вам будет приятно остаться с одним генератором на двоих.

А, ведь, действительно. Мы, как-то и не подумали об этом. В бою всякое случается. Тем более, что пари схватке с роботами или нано никто из нас на одном месте стоять не собирается. А таким широким лучом зацепить напарника элементарно. И, значит, у напарника сразу же генератор превратится в бесполезную железяку. Там же тоже электроники напихано по самую завязку.

– Ладно, – согласился я с ним. – И что ты предлагаешь?

– Для обращения с этим оружием мы разработали специальную тактику действия в составе боевых двоек, троек и пятёрок. Вот её мы с вами и будем осваивать.

Это больше походило на танец. Движения вперёд, в бок, перестроения, опять в бок, вперёд, меняемся позициями, положения генераторов постоянно изменяются, палец, то на спусковой кнопке, то на кнопке предохранителя. К обеду мы буквально валились с ног и с ненавистью поглядывали на своего мучителя. Во взгляде Олафа вообще явно угадывался его знаменитый клинок. Голову даю на отсечение, что сейчас напарник мстительно представляет, как вонзает его в грудь инструктора. Только осознание важности получаемой науки удерживало нас от самосуда. На обед плелись, словно два тирэкса на последних процентах зарядки. Мысль о том, что после еды нам опять нужно будет идти на полигон, вызывала содрогание всего организма.

– Слушай, а чего ты сразу согласился? – наконец, задал я мучавший меня вопрос напарнику, когда мы уселись за стол в столовой.

– А что нужно было делать? – невозмутимо пододвинул к себе рассольник Олаф.

– Отказаться. Я, по крайней мере, планировал сделать именно так. Дело-то тухлое.

– Я так и понял.

– Почему, тогда согласился?

– Потому, что это всё равно необходимо сделать. Не мы, так другие пойдут. Без наших способностей. И погибнут. А у нас есть шанс.

– Ты думаешь?

– Как говорил мой дядя Густав: «К хорошей еде нужен хороший напиток». Мы с тобой опытные люди. Да ещё и с хорошим оружием сейчас. Пройдём.