Рой

Вообще-то, Келси нравились ужастики. Ей нравились американские горки эмоционального возбуждения, опасливое предвкушение во время заглавных титров, нервная дрожь первых испугов и постепенное нарастание ужаса. Находиться в середине толпы увлеченных, сосредоточенных зрителей было все равно что прожить историю на самом деле. Иногда это было просто чудесно – в зависимости от истории.

– Надеюсь, это не расчлененка? – спросила она у Чизары. – Я их терпеть не могу.

Дополнительная нагрузка на центральную нервную систему была ей сейчас совершенно ни к чему. Она и так уже постоянно дергалась после всего произошедшего.

– Ты что, боишься крови? – Чизара смотрела на зрителей через плечо Келси. – Зачем тогда мы сели в первый ряд?

– Потому что настоящие любители кино всегда садятся в первый ряд! На задних рядах вечно устраиваются те, у кого другое на уме: они там или целуются, или прикалываются над фильмом. – Келси поежилась. – Но мне вообще не очень-то нравятся поклонники резни.

Во взгляде Чизары, брошенном на нее, мелькнуло что-то вроде жалости. Келси не любила жалость. Жалость заставляла ее чувствовать себя маленькой. Когда отец умер, она отчаянно сопротивлялась всеобщей жалости. Как будто ей мало было того, что его не стало.

– По-моему, это скорее триллер, – ответила Чизара. – Учитывая, что фильм был снят в Кембрии и половина зрителей была задействована в массовке, мы, скорее всего, полфильма ржать будем.

– На это я согласна.

Келси чувствовала нарастающий гул возбуждения в зале. Перед кинотеатром не было красной дорожки, на мероприятии присутствовала всего пара репортеров, и так называемая «премьера» была назначена на послеобеденное время, до обычных вечерних сеансов – это был явно какой-то малобюджетный фильм, все равно ничего другого в Кембрии не сняли бы.

Но все билеты были распроданы, так что ей даже пришлось доставать билеты через своего приятеля Мики.

– Как ты думаешь, Глюк со своим дружком пожалует? – Чизара извернулась в кресле, чтобы взглянуть на зрителей позади них.

– Я очень надеюсь, что они сейчас где-нибудь отсыпаются после вчерашнего разгрома в клубе. – Келси была совершенно не в настроении для еще одной заварушки.

Прошлой ночью, оставшись наконец в одиночестве в своей комнате над клубом, она твердила себе, что в здании есть еще кто-то, хотя и не могла вспомнить его имя. К тому же она могла легко позвонить целой куче друзей. Келси не была одна, вокруг нее были люди.

И все равно она почти не спала в эту ночь.

Свет в зале потух, и Келси почувствовала, как нарастающее предвкушение поднимает ее, словно волной.

Она в первый раз осталась вдвоем с Чизарой. Чизара была самой замкнутой из их команды, держалась отстраненно и даже как будто слегка побаивалась других зероев. Словно она не была уверена, так ли это хорошо – иметь сверхспособности.

До вчерашней ночи Келси думала по-другому.

Как ни странно, именно Чизаре она доверяла больше всего. Может быть, как раз потому, что та очень осторожно пользовалась своей силой. Пока они оборудовали «Чашку», она больше всех тревожилась о безопасности и хотела убедиться, что эксперименты Нэта не причинят никому вреда.

Плюс та безмолвная напряженная связь между ними в клубе, когда их музыкальное и световое шоу превращало толпу в единое существо, когда они управляли этим зверем, заставляя эмоции толпы взмывать и падать снова.

Келси всегда было трудно общаться с людьми один на один. Но их общение с Чизарой происходило через настроение и состояние толпы.

Словно три сорванца подначивали и подзуживали друг друга на все более рискованные проделки – Келси и Чизара были двумя из этих сорванцов, а третий представлял собой нечто огромное – сумму всех людей на танцполе клуба. Действуя слаженно, они могли превратить клуб в оазис беспредельного танцевального блаженства.

– Запасной выход вон там, – показала Чизара. – Это на тот случай, если появится Глюк и мне придется вырубить весь свет.

– Я постараюсь держаться поближе к тебе, – ответила Келси. – Но я надеюсь, у них сегодня есть заботы поважнее.

Чизара снова обернулась, разглядывая толпу зрителей:

– Не уверена. Вчера у меня сложилось впечатление, что развлекаться с марионетками им нравится больше всего.

Келси припомнила прошлое лето, как они с Итаном в поисках ее отца пробирались через здание полицейского управления, наполненное ошалевшими от наркотиков людьми.

– Должно быть, это вроде наркотической зависимости. Пожирает человека изнутри до тех пор, пока в душе не останется ничего хорошего.

Отец всегда беспокоился, что Келси могла связаться с наркоманами, но ей это не грозило. Она слишком хорошо чувствовала, насколько одинокой и изолированной была их жизнь.

Да и потом, когда ей было плохо или она боялась чего-то, ей просто нужно было найти веселую толпу и стать ее частью. Именно поэтому она любила танцевальные клубы, торговые центры в выходные дни, школьные экскурсии и бейсбол.

– Может быть, и так. – Голос Чизары звучал неуверенно. – Когда я что-то ломаю с помощью своей силы… временами мне совсем не хочется останавливаться.

– Мне тоже. Когда вокруг танцуют.