Рояль под елкой

— Поклонников вспомнила? Ну ладно, подруга! Тогда и я кое-что вспомню! Думаю, твоему Кабанову будет интересно послушать!

Кабанов вскинулся и уставился на Ирину.

— Что ж ты изображаешь из себя жертву и обманутую жену, — начала разоблачение Ирина, — когда никакая ты не овца невинная, а вовсе даже наоборот! У самой рыло в пуху!

— Что? — удивленно протянула Рита.

— То! — злорадно улыбнулась Ирина. — Или забыла о своем любовнике Крюкове?

Рита опешила и вытаращила глаза.

— Я не понял, — пробасил Кабанов, — что за дела? Какой, в натуре, Крюков?

Ирина расхохоталась демоническим смехом:

— А такой, в натуре! Охранник из Риткиного агентства! В постели зверь!

— Какой такой зверь? — взревел Кабанов.

— Ну, это, Петя, твоя жена так говорила, — усмехнулась Ирина, — мол, ее Крюков в постели — просто зверь! Что ж ты молчишь, Рита?

— Да! Что молчишь? — закричал Кабанов. — Я думал, ты честная женщина, а ты!

— А какое ты имеешь право меня обвинять? — возмутилась Рита. — Тем более — после всего, что я о тебе узнала! Конечно, мне пришлось искать женского счастья на стороне! С тобой-то я его уже давно не видела!

— Я тебе этого никогда не прощу! — заявил Кабанов. — Считай, между нами все кончено!

— Это ничего, в жизни всякое бывает! — убежденно сказал Митрич. — Вот я вам такую историю расскажу. Год назад случай был. Мы тут как-то с соседом Васькой Зубовым отмечали, значит, женский, извиняюсь, день, Восьмое марта! Сообразили с ним на двоих, хотя у нас вообще-то на трех хозяев квартира: я с женой Клавой, Зубов, значит, с сожительницей Ниной и Кузя Копейкин. Но Кузя с нами пить отказался, на него, бывает, находит. В общем, мы с Васькой на двоих того самого… И так, знаете, хорошо пошло, что до полуночи просидели. Потом пошли по комнатам — а тут лампочка перегорела в коридоре… Короче, захожу я к себе, свет не включаю, чтоб Клаву не будить, ложусь в постелю. Клава моя такая, эээ, мягкая, теплая… Тронул ее, а она отозвалась. И пошло-поехало, как в старые времена! А утром просыпаюсь, гляжу, мать честная, это ж не Клава!

— А кто? — заинтересовался Кабанов.

— А вовсе Нина! Зубова! Спит и в ус не дует! Ёк-макалёк! Я вскочил и бежать к себе! Смотрю, а из моей комнаты Зубов пятится!

— А Зубов, стало быть, с твоей бабой? — ухмыльнулся Кабанов.

— Так, в натуре, темно ж было! — всплеснул руками Митрич.

— Ну а бабы-то ваши?

— Так они и не узнали ничего!

— Тоже мне Декамерон! — усмехнулся Дымов.

— В жизни чего только не бывает! Но это еще ничего, — махнул рукой Митрич, — хорошо, что к Зубовым попал, а не к Кузе Копейкину.

Дымов закашлялся.

Митрич, кажется, понял, что сморозил уж что-то совсем несусветное, и виновато заморгал.

— Угу, — угрюмо сказала Рита. — Вот и у нас, выходит, Декамерон нарисовался!

— Про Крюкова хотелось бы объясниться! — с вызовом напомнил Кабанов.

— Обойдешься! — отрезала Рита. — Буду я перед такими свиньями бисер метать! Завтра же на развод подам без всяких объяснений! А из имущества тебе только пыль достанется! Так что Ирке ничего не перепадет, пусть не обольщается!

— Зачем сразу на развод? — попытался уладить конфликт Митрич. — Ну, изменил мужчина, с кем не бывает! Это вопрос такой, философический!

— Я за такую философию рога поотшибаю! — пообещала Рита. — Я им устрою веселую жизнь! Обоим!

Митрич укоризненно покачал головой:

— Э, женщина, не то говоришь! Нет в вас, дама, прогрессивности и великодушия! Вот я вам историю расскажу, вам полезно будет послушать. Про Карла Маркса.

— Кого? — фыркнула Рита.

— Вождя мирового пролетариата, — вежливо пояснил Митрич. — Он, знаете ли, в свободное от раздумий о мировом пролетариате время был весьма любвеобильным мужчиной. Ну и как-то так вышло, что обрюхатил по случаю свою служанку. О сыночке потом друг Энгельс заботился, но суть не в этом. Суть в том, что фрау Маркс была дамой прогрессивной и, узнав про похождения мужа, укорять своего Карла не стала. Так они и дальше жили, душа в душу. А служанка та потом все просила похоронить ее вместе с Карлом и фрау. Вот были люди! Вот отношения! А нынче что? Измельчал народ!

Рита вспыхнула.

— Я вам не Маркс и не Энгельс. И не надо мне тут зубы заговаривать.

Митрич сокрушенно кивнул.

— Вы, уважаемая дама, преувеличиваете масштаб своей проблемы! Вот вы, наверное, думаете, что у вас проблема? Ха! Так я вам скажу, что ваша проблема — не проблема!

— Слышь, мужик, шел бы ты, — пробурчала Рита. — Сами разберемся!

Митрич усмехнулся:

— Я и вижу, как вы разбираетесь! Орете, обзываетесь! Сознание у вас затуманено, вот что!

Рита вспыхнула:

— Ты чего говоришь-то? Что у меня нет проблем? Ничего себе! В один день я узнаю три вещи! Во-первых, что мой муж козел! Во-вторых, что он мне изменяет! В-третьих, что он изменяет мне с моей подругой, и она форменная сука! А ты говоришь, нет проблем.

— На самом деле у вас только одна проблема! — глубокомысленно вздохнул Митрич. — Та, что вы когда-нибудь умрете! А все прочее — это так… Нюансы!

Рита изумленно уставилась на Митрича:

— Это тут при чем?

— Все при том. Ибо все взаимосвязано и является звеньями одной великой космической цепи!